Сердце Дракона. Неблагое дело. Война сынов

Вернувшись в номер, потный и усталый – по-хорошему потный и усталый, – Джон увидел, что на телефонном аппарате мигает сигнал. Он поднял трубку, набрал «0» и услышал голос администратора:

– Слушаю.

– Я из 220-го. Для меня должно быть сообщение.

– Да-да, сэр. – Джон услышал, как на противоположном конце провода шелестят бумагами. – От Лукаса Джексона. Текст такой, сэр: «Мыла нет».

Джон улыбнулся. Даже сейчас, сидя у себя в деревне, Лукас не избавился от дурацкой привычки повторять эту радиошутку, адресованную в основном новобранцам. Никто ее, естественно, не понимал, тут и понимать было нечего. Зато Джон точно знал, что ответил ему именно Лукас и что никакой информации о трех погибших он не нашел.

Что не удивительно. Но проверить все-таки следовало.

Выходит, эти трое – гангстеры.

Сняв футболку и шорты, в которых занимался в спортзале, Джон наскоро принял душ и оделся потеплее – все же на улице декабрь.

А теперь, подумал он, самое время как следует поужинать в ресторане «Восторг».

Глава 14

Вторая удача в жизни выпала на долю Альберта Чао в тот день, когда Томми Шин стал во главе этого отделения Триады.

Первая и, конечно, самая крупная выпала, когда благодаря усилиям Музыканта Альберт получил возможность призвать Сердце Дракона. Ничто – ни до, ни после – не могло сравниться с чистым восторгом обладания такой властью.

И вот настал момент, когда она ему снова понадобилась.

Покуда раны затягивались, а длилось это долго, самое мощное его оружие, призрак, увы, оставалось недосягаемым. Пока заклятие, изгнавшее дух, сохраняет силу, подлинной власти у него нет.

Нанести Альберту ущерб, а тем более убить, невозможно – но он, тем не менее, старел. Заклятие служило ему броней, не позволяя нанести смертельный удар, – но чем сильнее он был, тем дольше приходилось оправляться.

К тому же личная неуязвимость – это не то же самое, что способность причинять вред другим. Осознав это, Альберт извлек максимум из возникшей в начале 1970-х годов массовой одержимости кунг-фу, когда центры боевых искусств открывались по всей стране, привлекая студентов, мечтающих о лаврах Брюса Ли. Там способность к стремительному исцелению обеспечила ему преимущество, и он быстро овладел столь необходимыми ему приемами рукопашного боя.

Достигнув в этом искусстве немалых высот, Альберт предложил свои услуги местному отделению Триады. Поначалу они были отвергнуты, но он проявил настойчивость и в конце концов добился своего.

Он вырос в Китайском квартале и с юных лет знал, какой властью обладает в этом районе Триада. Вот он и принялся терпеливо карабкаться по лестнице, целых два десятилетия только этим и занимаясь.

Увы, большую часть этого времени он оставался на самой нижней ступеньке. Серьезное препятствие, как обычно, заключалось в том, что он был полукровкой.

Однако в конце концов ему позволили сделать шаг наверх, он стал «исполнителем» – сопровождал проституток, работал вышибалой в клубах, собирал деньги с тех, кто отказывался от крыши или задерживал выплату долгов.

Но мнения своего ему высказывать не разрешали и чаще всего даже рта открыть не позволяли.

Но когда Старика сменил Томми Шин, все изменилось.

Почему Старик решил уйти в отставку, не знал никто. Известие об этом прозвучало как гром среди ясного неба, в том числе, кажется, и для него самого. Ходили слухи, что большие шишки в Китае недовольны каким-то его решением и дали понять, что требуется свежая кровь.

Томми считал себя скорее американцем, осевшим в Китайском квартале, чем китайцем, осевшим в Америке. И он сделал то, чего не сделал бы никто среди высших лиц Триады, – обратился к Альберту напрямую.

– Это страна больших возможностей, – сказал он. Альберт почти не сомневался, что Томми все равно, с кем он разговаривает, – он просто любил слушать самого себя. Но это неважно – важно то, что сейчас перед ним стоит Альберт.

Работал телевизор, передавали новости. В Восточной Германии люди штурмовали Берлинскую стену, а полиция бездействовала, хотя еще несколько месяцев назад по ним бы открыли огонь при первом же шаге не в ту сторону.

– Мы не можем позволить себе действовать по-старому, – вещал Томми. – Смотри, железного занавеса больше нет. Кто бы поверил, что мы своими глазами увидим, как он рушится? Вот поэтому, Альберт, я и хочу услышать то, что тебе есть сказать, и тот факт, что твоя мать – японка, вовсе не повод затыкать тебе рот.

А больше ему пока ничего и не нужно было.

Месяц спустя он поднялся еще на ступеньку выше. Томми с ним разговаривал, и другим, хоть и неохотно, приходилось следовать его примеру.

Это хорошо, первую часть плана можно было считать выполненной.

Второй шаг был сделан 28 ноября, перед самым новолунием, когда заклинание дурочки-блондинки утрачивало силу и Сердце Дракона вновь оказывался в распоряжении Альберта.

Он опять произнес нужные слова, и снова взметнулись языки пламени, не пожирающего ничего вокруг, но распространяющего волны мощной энергии. Альберт купался в них и обдумывал следующий шаг.