Читаем Сердце Дракона. Нейросеть в мире боевых искусств (СИ) полностью

Сердце Дракона. Нейросеть в мире боевых искусств (СИ)

— Офицер Хаджар, — отдал честь кто-то из солдат.

Хаджар удивился, но кивнул.

— Офицер, — раздалось с другой.

— Офицер Хаджар.

— Офицер!

Звучало из уст многих солдат, офицеров и даже старших офицеров. Они отдавали ему честь, а он удивлялся, что те в принципе знали, как его зовут.

Зачем он ходил по лагерю, который больше напоминал кладбище живых мертвецов. Пустые лица, мертвые глаза, не более того.

Может он надеялся, что сейчас, среди солдат, он обнаружит знакомое лицо. Поднимется несокрушимые гигант, протянет ему руку и скажет:

— “Славная битва была, помощник… Завтра чтобы был на тренировке!”

Но вместо этого лишь шум ветра в кронах деревьев. Грустный, полный печали шелест листьев.

— Офицер Хаджар, — отдал честь какой-то молодой солдат. — садитесь с нами.

У небольшого костра, на поваленных бревнах, жались друг к другу несколько десятков офицеров, солдат и даже командиров. Хаджар кивков головы поприветствовал Гэлиона. Тот прижимал ладонью повязку, укрывшую левый глаз.

После битвы каждый воин, вне зависимости от ранга, пытался отыскать плечо соратника. Так они могли поверить в то, что остались живы. Что окружающее не было их последним смертным сном.

Хаджар кивнул и сел рядом.

Он тоже к кому-то прижался.

На душе стало спокойней.

Вскоре кто-то, взяв старенькую лютню, запел. Вскоре к нему присоединились и остальные сидевшие у костра воины. Легкий мотив понесся над кострами и травой.

Я в славной битве смерть обрелсреди мечей, друзей и жара кровии я бы памятник тебе возвелда уж не знаю, забороливрага ль мы в сече той.

На третий день каждый воин надевал доспехи. Кто-то стеная от боли, другие — скрипя зубами. Но каждый, кто мог стоять, пусть сам, пусть с чей-то поддержкой, каждый надел доспех.

Стройными рядами они встали вокруг огромным погребальных костров.

От двухмиллионной армии в живых осталось меньше трехсот тысяч.

я лягу под стенойя лягу в землюты приходи порой

Рядом, среди воинов, стояла и генерал Лин. Она тяжело опиралась на деревянный костыль, а вместо её левой руки по ветру болтался рукав простых холщовых одежд. Она была бледной и даже постаревшей, но и она пришла отдать последнюю честь ушедшим в битве солдатам.

Рядом с Хаджаром стоял и Неро. Где-то неподалеку была и Сера.

Они вглядывались в огромные костры. Может, где-то там в глубине оранжевых всполохов, они найдут лицо их командира.

когда с утра я рук твоих касалсякогда я в губы целовалтебя любил я как впервыеи потерять все опасалсятеперь уж не боюсь

Генерал, чье прекрасное лицо теперь пересекало несколько страшных шрамов, подняла копье. Она с силой ударила им о землю и вновь солдаты почувтсвовали как дрожит под их ногами земля.

Вновь они обнажили свое оружие и ударили им о щиты и доспехи.

теперь лежу я под стенойлежу в землеко мне дорога поросла травойи коршун друг теперь последний мне

Они все стучали и стучали, пытаясь заглушить треск костров. Они провожали своих собратьев, своих командиров, своих друзей в их последний путь. Провожали как воинов, проливших последнюю каплю крови на родной земле. Пролили, чтобы этого не пришлось делать другим.

Они провожали в путь героев. И им дарили свои воинственные кличи и стук оружия о броню.

я лишь одно не знаю, как сказатькак матери сказатьотцу как рассказатьони ведь ждут и смотрят вдаль

Да, будут новые битвы, будут новые смерти и вновь в ночное небо понесется пепел и дым погребных костров. Но еще сотни лет люди будут петь песни о Лунном Генерале и битве у Хребта Синего ветра.

О том, как два миллиона человек разбили пять миллионов дикарей.

О том, как они сражались с летающими тварями, о том, как подорвали форт.

О том, как сделали все, что было в их силах, чтобы сберечь родину.

Они продолжали стучать оружием, а генерал все так же била копьем о землю.

Уходили их друзья.

а я…я под стеной.люби менязабудь менятеперь я не с тобойлюби…

Конец первого тома