Сердце Дракона. Одиннадцатый Том. Часть 2

Волшебник поднял взгляд к звездному небу. Почему-то Хаджару показалось, что там он увидел отражение чьего-то лица. Женского лица. Со слегка острыми чертами, смелыми и открытыми глазами и высокими скулами.

— Прошлого, — прошептал фантом. — Когда меня создали, то вложили в меня лишь две цели. Передать Вечно Падающее Копье, которому будет суждено взлететь в последний раз. И рассказать о прошлом тому, кого я уже однажды встречал, но еще лишь встречу.

Хаджар нахмурился. То, что… вернее даже — как говорил волшебник, почему-то напоминало ему речь Древа Жизни.

— Скажи мне, юный воин, какой раз мы с тобой встречаемся?

— Второй, — ответил Хаджар. — Или третий. Смотря что встречать встречей.

— Ты принес с собой табак из сокровищницы Императора Драконов?

— Нет.

— Значит второй… или первый… или мы не встречались никогда, — кивнул волшебник. — Когда мы встретимся третий раз, то выкурим трубки и расскажем друг другу истории. А затем, один из нас, умрет. Это неизменно, юный воин. Так были произнесены слова наших жизней.

Хаджар уже слышал эти… слова. Тогда, в разрушенном древнем храме, где у погребальных костров стоял волшебник с разноцветными глазами, он сказал ему тоже самое.

— Я не верю в судьбу, маг, — как мечом отсек Хаджар. — и, однажды, я отправлюсь на Седьмое Небо, чтобы уничтожить Книгу Тысячи и вернуть людям свободу.

— Свобода, — протянул волшебник. Он коснулся звездного неба и то, свернувшись, исчезло в плаче матери, не дождавшийся ребенка с войны. — Все мы свободны, юный воин. Но не все это видят.

Хаджар процедил что-то нечленораздельное.

— Но сейчас не об этом, — фантом резко обернулся и подошел к Хаджару. Он взмахнул рукой и рядом с ними появилось два простых табурета.

Высокое Небо! Все же, какой силой должен был обладать Пепел, чтобы создать иллюзию, которая была способна влиять на реальность?

— Садись, юный воин. Пришло время мне выполнить свое предначертание и рассказать тебе старую легенду.

— А если я не захочу слушать?

— Тогда я надеру тебе уши! — засмеялся маг, а потом вновь стал серьезным. — захочешь. Конечно же захочешь. Ведь эта история о том, кто делал самые лучшие горшки, в которых можно было спрятать свет луны, смешав его с сиянием солнца. О том, кто разбил свою душу на тысячи кусков, а затем продал то, что осталось Князю Демонов. Это история о Горшечнике, юный воин.

Глава 998

Глава 998

— Слушай и запоминай, юный воин, ибо эта история так стара, что даже в стране Бессмертных не найдется ни одного Вечного, кто смог бы тебе её рассказать, — фантом шептал так, будто боялся, что-то кто их может подслушать.

Хаджар же слушал настолько внимательно, насколько только мог. Почему-то он ощущал, что его жизнь и тайна его рождения и появления в безымянном мире, как бы пафосно не звучало это словосочетание, была связана, неким мистичным образом, с жизнью Горшечника.

— Это произошло после того, как Горшечник отправился в странствие на поиски силы, — начал свой рассказ фантом великого волшебника. — Горшечник посетил множество стран и королевств. Он был первым путешественником в этом мире. Еще до того, как люди впервые перебрались за океан, который оказался лишь рекой, еще до того, как небеса открыли им свои просторы и до того, как они поняли, что никто и никогда не сможет добраться до края этого мира, Горшечник уже странствовал.

Перед внутренним взором Хаджара проносились сцены, созданные его воображением. Как же давно все это происходило? И можно ли было такое количество времени считать простыми эпохами, в каждый из которой хранилось едва ли не по сорок тысяч лет.

— Мир был еще молод, юный воин. И боги ходили среди людей. И в те времена, Горшечник повстречал одного из таких богов. Он бродил, не зная цели и не видя смысла. Могучий, как сама вселенная и печальный, как её последний рассвет. И имя этому богу было…

— Дархан, — прошептал Хаджар.

Фантом только кивнул.

— Горшечник узнал в боге изгнанника, который сбежал от бога войны Дергера. А ведь именно этот бог забрал возлюбленную Горшечника к себе. Никто не верил юноше, лепившему горшки. Даже когда юноша стал мужчиной, а мужчина — старцем. Даже когда старец вновь обернулся юношей, а затем вновь мужчиной — ему никто не верил. Бог забрал обычную смертную? Что за глупости! Кричали ему вслед люди. Ведь у бога есть целый гарем из божественных прелестниц, зачем ему простая смертная.

Хаджар вспомнил эту часть легенды. По преданиям, которые в том или ином виде сохранились у всех народов, с какими только не контактировал Хаджар, Дергер украл возлюбленную Горшечника.

Он забрал её на Седьмое Небо и пытался добиться взаимности своих чувств. Но прекраснейшая из когда-либо живших женщин отвечала богу войны холодным презрением спокойной звезды. Они лишь тосковала и горевала по своему простому и невзрачному Горшечнику.

За это Дергер обратил её в камень и оставил вечность услаждать ему взор в виде статуи в саду.

— Но Дархан поверил Горшечнику. Он помнил, как его мастер отбыл в мир смертных и вернулся с девушкой такой красоты, что даже божественные прелестницы на её фоне выглядели простушками.