Сердце Дракона. Пятнадцатый Том. Часть 1

— Что же до моей подзащитной… она украла часть урожая, чтобы прокормить своего новорожденного ребенка. Шаль — чтобы завернуть его вместо одеяла, на которое у неё нет денег. А поросенка — отплатить лекарю за то, что тот помог не уйти раньше времени к праотцам её ребенку. Почему же она так поступила, спросите вы? Все просто — её муж ушел на войну. Ушел сражаться за этих самых людей, которые теперь обвиняют её в таком тяжелом преступлении, как тройная кража. Преступлении, за которое полагается смерть. Так что прошу вас, ваша честь, отпустить эту бедную женщину.

— Отпусти её, — прозвучал голос в голове. — отпусти её, генерал, и вместе с ней уйдут твои боли и зарастут шрамы. Синий ветер вновь будет реять над твоей головой, а путь будет ясен и чист. Отпусти ей, генерал и цепи никогда не разомкнутся. Отпусти её, генерал.

Хаджар поднялся со своего места. Он подошел к лежащей на песке.

Он заглянул в её глаза.

Они были такие же, как у него самого.

Глаза его собственной матери.

Она лежала перед ним, связанная и избитая. Она пыталась спасти его жизнь, потому что отец ушел на войну, чтобы там умереть, а продажные чиновники поделили выплату за погибшего солдата.

В руках Хаджара был меч.

Черный Клинок.

Его верный соратник.

Соратник, который мог с легкостью прикончить каждого, кто стоял вокруг лежавшей на земле Элизабет.

— Отпусти её…

Меч взлетел над головой Хаджара.

— Отуст…

И опустился на шею матери, отсекая голову от туловища. Кровь родного человека брызнула на руки Хаджару.

Может он забыл о чести. Может он забыл о совести. Но все еще Хаджар Дархан. Он все еще сын королевы Элизабет и короля Хавера IV. И он не станет отпускать свои грехи только из-за страха, что они разрушат его душу.

— Это все?! — прокричал Хаджар в пустоту.

Исчезли люди, исчез и юноша, исчез пьедестал и поле, на котором все произошло.

— Что еще ты хочешь от меня, груда камней?! Чтобы я отказался от своего пути? От своего меча? Тогда тебе придется постараться посильнее!

— Почему… генерал… зачем ты сопротивляешься… ради чего?

Потому что то, что он уничтожил секту Лунного Света ради какой-то там цели, не очищает его руки от пролитой крови. Точно так же, как эта девушка виновна в том, что украв часть урожая она могла обречь кого-то другого на голодную смерть.

То, что из-за малодушия Хаджара его собственная жена и нерожденный ребенок теперь на грани смерти, не делает его не виновным в собственной слабости. У него не было права на эту слабость.

Точно так же, как не было у обвиняемой права распоряжаться чужим имуществом и забирать то, что не принадлежит ей. Пусть это даже простая шаль старой шлюхи.

И то, что он отказался от чести, это лишь его выбор. Его выбор, который не обязывает весь остальной мир тоже отвернуться от своих путей.

Он был виновен.

Точно так же, как та девушка.

И он это понимал.

И, может, именно поэтому, синее пятнышко на кромке лезвия его клинка, стало чуть больше.

Но вместо всего этого, Хаджар ответил просто:

— Последнее испытание, камень. У меня нет на тебя времени.

— Твой выбор, генерал… живи с ним…

Глава 1343

Глава 1343

Хаджар стоял в небольшой, тесной кузне. От жара, заполонившего её, было сложно дышать, а забивающийся в ноздри и глотку дым, заставлял постоянно кашлять.

Отмахнувшись от едкого смога, Хаджар сделал шаг вперед.

— Осторожней, человек, смотри куда ступаешь.

Хаджар среагировал на голос и посмотрел себе под ноги. Там он увидел осколки каких-то доспехов, ошметки рваных одежд, кости и плоть.

И, с легкой оторопью, обнаружил в этом всем — себя. Он увидел собственные черные доспехи. Увидел собственные кости, кожу и плоть.

Это был он. Разбитый и разобранный по частям.

— Тум, — звучал молот, бьющий по наковальне.

— Тум-тум, — эхо отдавался он среди стен.

Хаджар пригляделся и увидел лысого, старого, немного нескладного гнома. Его правая рука была настолько мускулистой, что ей одной можно было прикрыть тело взрослого человека, как щитом. А левая, наоборот, была изогнута под каким-то неправдоподобным углом.

Тоже самое касалось и ног.

От постоянного жара и огня, кожа гнома закоптилась и приобрела коричневый оттенок. Волосы на его макушке и вовсе облетели, а борода, завитая в тугую косу, побелела.

В руках он держал небольшой молоток, которым стучал по наковальне.

— Архад-Гален, — догадался Хаджар. — но…

— Договор с фейри — так же непреложен, как клятва на крови, — легендарный кузнец продолжал стучать молотом по наковальне, давай жизнь своему новому изделию. — Впрочем, тебе ли не знать, человек.

— Что ты имеешь ввиду?

— То и имею, — гном прервался на секунду. — я чувствую на тебе печать такого же договора, как и на мне… с Королевой Мэб. Повелительницей Тьмы и Холода.