Сердце Дракона. Предпоследний том. Часть 1

Мечница снова сделала шаг вперед, а Хаджар, понимая, что та категорически отказывается слушать голос разума, направил Волю Меча в ладонь и взмахнул ей на манер клинка.

Потоки ветра закружились исполинской волной, где меч танцевал на крыльях парящей птицы из стали и смерти. Она закружилась вихрем вокруг мечницы, а затем разлетелась на сотни метров вокруг, превращая цветущий луг в песчаную пустошь, ровняя с землей развалины домов и зданий, оставив нетронутой лишь стелу.

В том месте, где стояла мечница, остался единственный островок спокойствия с безмятежно колышущейся травой. И не потому, что та смогла защититься от удара, а потому что у генерала не было ни единого повода причинять ей вред.

На мгновение поляна погрузилась в тишину, после чего мечница сняла капюшон и слегка склонила голову. Взметнулись её черные волосы, сверкнули зеленые глаза и кукольное лицо с белоснежной кожей отразило лучи солнца.

— Видевшая славу Дома Ярости Клинка приветствует вас, мудрец, — прошептали её алые губы.

Но Хаджар всего этого не слышал.

Все, что он мог — смотреть на неё и пытаться заставить сердце снова биться.

В горле разом пересохло.

— Аркемейя? — едва двигались трескающиеся губы.

Голова…

Как же болит голова…

Глава 1829

Он зашел в дом и, перед тем как жена успела вернуться, убрал меч обратно в подпол. Не потому, что скрывал от неё какие-то нюансы — жена прекрасно знала, чем он занимается в свободное от работы в поле время. Просто… одно дело — знать, и совсем другое — видеть.

Раньше он не понимал историй о смертных, записанных в бесчисленном множестве свитков и книг библиотек дворцов Седьмого Неба. Почему смертные жили так странно. Почему их женщины отличались от мужчин, а мужчины — от женщин. Почему они разделяли свои обязанности и труд. Почему одни шли умирать в битвах на войне, а другие хранили очаг и растили детей, и все они, если доживали до старости, априори пользовались почетом и уважением.

И только спустившись сюда, вниз; отказавшись от всего, что когда-то делало его прославленным генералом; став смертным, он понял в чем смысл этого, казалось бы, нелепого и пустого деления.

Поставив половицу на место, он поднялся и утер капли пота, выступившие на лбу после тяжелой тренировки. За окном уже нашептывала тихие колыбельные молодая осень, рыжими поцелуями украсив недавно цветущее полотно их долины.

В комнату кто-то вошел. Он повернулся и уже было обернулся, но вовремя заметил несколько нюансов. Родинки в других местах, волосы пахли несколько иначе, иная походка и поза, да и одежда иного кроя.

Сперва он путал их, но вскоре перестал. Да, они выглядели практически одинаково, но что еще ожидать от сестер-близнецов.

— Встретила по дороге внука Листовки, — она поставила на стол крынку с молоком. — Опять с палкой и опять с окровавленными ладонями. Мне его дед уже все уши прожужжал, что не хочет еще и внука на войне терять. Ты же знаешь — его брат, четыре племянника и три сына уже погибли.

Он кивнул. Знал. Век смертных был короток. Иногда он удивлялся зачем они, порой, высаживали на своей земле деревья, если никогда не увидят, как те вырастят и укроют землю тенью в особо непримиримый зной.

Было в этом что-то, что, наверное, обязательно смог бы объяснить Ляо Фень.

Как же, порой, бывшему генералу не хватало здесь своего мудрого наставника или… друга? В последнее время он начал сомневаться каким именно словом величать мудреца.

— И как сестра с тобой живет, — она заправила черную прядь за ухо. Совсем как она… но не она. Удивительные, все же, эти существа — смертные. — Из тебя ведь и раскаленной кочергой слова не вытянешь.

Он посмотрел в сторону очага. Нужно было заготовить дров к зиме. Поправить забор. И… поправить крышу. Это в первую очередь.

— Сестра сказала, что задержится в поселке — там рожает молодая. Без браслета.

Без браслета… не самые лучшие новости для её семьи. Да и всего поселка в целом. Роды незамужней девки, вернее уже — женщины, это всегда к беде. И одно дело если её снасильничали, тогда все, кто может держать в руках хоть что-то, что напоминает оружие, возьмут его в руки и накажут обидчика.

За годы жизни среди смертных он пару раз видел подобное и уяснил для себя, что то, что боги называли жестокостью, не шло ни в какое сравнение с жестокостью смертных. Другой вопрос, что о справедливости, в отличии от смертных, на Седьмом Небе особо не вспоминали.

И потому, когда смертные были жестоки, но справедливы, это ощущалось несколько иначе.

А вот если она понесла по собственн…

— Еще, кстати, там у ручья какой-то здоровенный парень с топором, — произнесла она спокойно и без запинки. — говорит, вернее — все время орет… В общем, ищет кого-то, кто по описанию очень сильно похож на тебя. Не знаешь никого, кто…

Почему-то на имя приходило только одно имя — Абендин. Доблестный воин Седьмого Неба и его старый знакомый еще со временем войны у Врат Грани.

* * *

Хаджар пришел в себя под раскидистым дубом. Тень от кроны укрывала его от солнца, порождая иллюзию эфемерных рыбок, плывущих среди мха и трав.