Сердце Дракона. Предпоследний том. Часть 1

Не теряя времени на дальнейшие разговоры, слон замахнулся своим грозным оружием. Вновь вздрогнули небеса и облака океанами закружили вокруг навершия булавы, а затем вместе с яростным кличем Гамабатты обрушились на генерала.

Тот видел все это так же ясно, как движения крыльев голубя в погожий день. Он отчетливо ощущал силу и направление атаки. Словно собирался биться не против одного из Древних, а стоял на плацу посреди своих солдат во время тренировочного состязания.

А если это тренировка, то какой уважающий себя воин станет обнажать сталь.

Хаджар поднял над собой раскрытую ладонь.

С громом и треском булава, диаметром с приличных размеров пруд, ударила о простую смертную плоть. Но еще до этого — терна и душа, слившись в едином порыве, заструились по телу генерала. Мистерии меча и истинное имя Севера кружили рядом.

И когда облака рассеялись, то Гамабатта с удивлением смотрел на то, как «букашка» держал вес булавы Всех Истин на руке. Но более того — вдоль всей нижней полусферы навершия его, Стража Врат, грозного оружия вились вереницы глубоких разрезов, словно его надсекло бесчисленное множество клинков.

— Что… — слон поднял оружие и сделал непроизвольный шаг назад. — Что это такое… Кто ты такой и что я такого сделал тебе, что ты насмехаешься надо мной? Кто из Небожителей спустился ко мне и решил посрамить свою честь глупой шуткой⁈

— Клянусь тебе своим именем, Гамабатта, — снова поклонился Хаджар, после чего достал старый нож и позволил тому рассечь тому плоть на ладони. Когда закапали первые капли алой крови, он поднял руку так, чтобы страж мог увидеть рану. — Я простой смертный. Не бог, не демон, не дух. И у меня нет в планах посрамить тебя или твою честь. Как я и сказал — я лишь хочу пройти сквозь врата.

Слон пару мгновений молча хлопал ресницами, после чего вскочил на ноги и, обхватив рукоять булавы обеими руками, загудел и замахнулся в сокрушительном ударе.

От его силы небеса погрузились во тьму, а фиолетовые облака обернулись штормовыми тучами. Хаджар смотрел на это и чувствовал силу, что раньше еще до того, как сорваться в ударе, развоплотила бы его на месте. Низвергла до атомов не только плоть, но и мгновенно растерзала бы душу.

А теперь…

Теперь он вытянул перед собой ладонь и взмахнул ей так же, как взмахнул бы мечом. Его плащ с изображением парящего Кецаль затрепетал за спиной, а следом силуэт исполинского призрачного клинка, сотканного из порывов северных ветров, рванул в атаку.

Еще до того, как страж успел исполнить свою атаку, в него врезался ответный удар Хадажра. Не было ни вспышки, ни вихря сил и энергии, лишь с гулким эхом отсеченное навершие булавы упало к ногам слона и покатилось в сторону, а меч ветров исчез где-то в вышине, рассекая собой и облака, и небеса.

Страж рухнул на колени. Его руки опустились двумя плетьми, а сам он ошарашенно смотрел куда-то перед собой.

Хаджар немного печально вздохнул и покачал головой.

— Я не хотел, доблестный страж, — произнес он проходя мимо. — Надеюсь когда-нибудь ты сможешь меня простить.

Тот не ответил, все еще пребывая в состоянии глубокого шока. Хаджар же, подойдя к Вратам Бессмертных — бесконечно огромным решеткам, закрывавшим путь дальше, ненадолго замер.

— Ну что, — заговорщицки шепнул Хельмер. — сделаем это красиво? Со стилем?

И впервые за долгое время генерал позволил себе небольшую усмешку. Выдохнув, он развернулся на пятке и ударом ноги настежь распахнул Врата и, вновь проверив ножны, шагнул сквозь алую дымку зависшей пелены.

Глава 1821

С обрыва сурового утеса, сточенного ветрами и снегами, взгляд Хаджара охватил раскинувшуюся перед ним панораму — вид, который с трудом можно было бы величать свидетельством величия природы.

Солнце, яркий светящийся шар в высоком небе, заливало долину пылающим сиянием, превращая обыденность пасторали в волшебный сказочный пейзаж. Тени чуть жеманно отплясывали на краях бескрайних просторов, то кокетливо скрывая, то решительно открывая живописный пейзаж, служа бессменными спутницами дневному светилу двигавшемуся вперед в своей привычной, вальяжной манере.

Под открытым небом простиралась обширная долина. Все, что видел глаз — зеленые холмы, их волнистые формы вздымались дыханием дремлющей земли и опускались в ритмичной, успокаивающей ласке, способной убаюкать самые беспокойные сердца. Они простирались вплоть до края горизонта, а их склоны и гребни ткали лоскутное одеяло из зеленого и землисто-коричневого цветов, изредка украшенное яркими вспышками полевых соцветий.

Через долину пролегали тропинки, дороги и даже целые тракты, которые изгибались и тянулись в элегантных, змеевидных узорах. Словно артерии природы, созданные руками разумных существ, по которым текла жизненная сила искателей приключений и путешественников.

Мощеные камнями самых разных пород, они имели одну общую черту — ни одна из дорог не осыпалась, не заветрилась и не выглядела заброшенной, а так, будто её лишь недавно проложили и открыли для торговцев и странников.

Но взгляд бежал все дальше и дальше, стелясь вдоль трав и играясь наравне с ветрами.