Сердце Дракона. Семнадцатый том. Часть 1

Хаджар, в последний момент успев создать перед собой подушку из воли и мистерий, приземлился на ноги и, тут же выхватив меч, обернулся. Его инстинкты, отточенные за десятилетия неустанных сражений, выли раненным волком.

Но он не успел.

— Проклятье, — только и успела пронестись в его голову мысль, как сознание уже летело где-то посреди той же тьмы, по которой они скользили в этот клятый лабиринт.

* * *

— “Ну здравствуй, Город”

— “Здравствуй, Борис”

— “Как дела?”

— “Все нормально. Как сам? Опять приехал?”

— Не знаю, Город… не знаю…”

Он не помнил, как давно уже шел по этим улочкам. Узкий тротуар и тусклый, приглушенный свет в парадных. Императорские фасады поднимались над замызганной, покрытой трещинами и лужами, проезжей частью. Разбитый поребрик порой отваливался прямо на глазах.

Шел дождь.

Здесь часто шел дождь.

Шесть месяцев осени. Пять месяцев зимы. Двадцать четыре дня весны и, если повезет, неделя лета.

Звучит, конечно, неприятно. Так же неприятно, как вечная слякоть, низкое серое небо, гранитной набережной небесной реки давящее на плечи. Так же неприятно, как грязные машины, покрывающиеся жирными, сальными пятнами, не успев выехать с мойки или фешенебельного торгового центра, где их драили со всей ответственностью и, обязательно, по “Европейским технологиям”.

Время шло, а город, застывший на границе двух миров, все так же лепил вывески, связанные с Европой, в надежде, что залатает ими собственные дыры.

Как цветастые заплатки на старом, военном кителе.

Они скорее выглядели глупо, чем полезно или, хотя бы, уместно.

В такую погоду, да еще вечером, редко можно было встретить прохожих. Разве что столкнуться с кем-нибудь зонтиком, взаимно рассыпаться в извинениях и умчаться дальше, мысленно проклиная засранца, не смотрящего куда он прет. И, безусловно, понимая, что тебя прокляли в ответ.

Он вывернул на набережную.

Ему здесь нравилось.

Вид колон, с застывшими внутри корабельными рострами. Он лично слышал, как какая-то женщина поучала сына, что те имеют свое название из-за имени одного известного архитектора.

Интересно, что думали на этот счет сами колоны? Фонари порта имперской эпохи, наследники римского обычая украшать колоны рострами разбитых, поверженных вражеских кораблей.

Город был похож на эти колоны.

Кусочек разбившегося на осколки прошлого. Такой же забытый и обнищавший, как все настоящее.

Может поэтому Борису нравилось здесь гулять. Среди крепостей и дворцов, среди колон и проспектов. Забытое, развалившееся, облетевшее. Закрытое дурацкими плакатами с распечатками планов реставрацией. Но реставрировали лишь плакаты, не здания.

Зачем чинить что-то, если можно создать видимость.

Повесить вывески.

“По Европейским технологиям”.

— Ну здравствуй, Город, — он приподнял воротник пальто, чтобы капли холодного северного дождя не стекали ему за шиворот. — Выглядишь, как всегда, погано.

— Ты тоже.

Он улыбнулся и пошел дальше.

Глава 1506

Глава 1506

Правда ли это была или очередной выворот сознания — он не знал. Сидел в небольшом скверике и кормил крыс, ютящихся в проржавевшем, перевернутом баке. Те прятались от дождя и ветра. Уродливые, плешивые, с кожаными хвостами и грязными глазками.

Целое семейство.

А вокруг — цветущий сквер, фонтаны, скульптуры. Напротив каждой стояла камера и обязательно висело предупреждение, что руками трогать нельзя, иначе штраф.

Руками трогать нельзя…

Конечно нельзя.

Никому ведь не нужно, чтобы узнали, что это не натуральный мрамор. Что настоящая скульптура, помнящая причину, по которой колона имеет свое название, стоит на чьей-нибудь даче. Город копий.

Город копия.

Борис выдохнул и посмотрел на низкие, серые тучи. Он подставил лицо потокам дождя и прикрыл глаза.

— Что я здесь делаю? — выдохнул он.

Когда-то давно, десятки лет назад, он всеми силами старался забыть Город. Забыть больницу. Врачей.

Забыть Елену…

Но каждый раз, возвращаясь сюда, возвращаясь в Город, он не знал.

Не знал, почему не чувствует себя здесь чужим.

Глядя на то, как суетились редкие прохожие, запрыгивая в неповоротливые, старые автобусы, скользящие по разбитым дорогам куда-то по неизвестным ему маршрутам. Наблюдая за сценами, разворачивающимися в залитых светом, дорогих, вечно полу пустых ресторанах.

Одинаковых сценах, но с разными актерами.

Дешевые ботинки работяг стучали среди изысканных фасадов зданий, каждое из которых легко могло стать изображением на какой-нибудь туристической открытке.

И даже огни высотный башни, расположившийся на берегу моря, на севере города, никак не портили этой картины.

Он достал сигарету.

Та мгновенно взмокла под дождем, но все равно зажглась.

Затянулся.

По всей стране бросали эту вредную привычку.

Но не в Городе.

Он сидел на скамейке в пустом сквере. Кормил крыс остатками не такой вкусной, как продавали около больницы, шавермы, курил и смотрел перед собой в серость и грязь.

— Хорошо, что я успела вас застать, профессор!

Он повернулся на звук.