Хаджар крякнул, сморгнул с ресниц пот и продолжил отжиматься. Последнюю неделю он провел в деревне. Еще больше шокируя народ своим телом и скоростью восстановления.
Всего за неделю он смог заново научиться пользоваться ногами. При помощи длительных медитаций он прошел по пути развития за этот краткий срок дальше, чем за пять лет во дворце.
Многочасовые упражнения отзывались в его теле так, будто оно только и жаждало нечеловеческих нагрузок.
Теперь Хаджар, держа на спине шесть плит по двадцать килограмм и Лиду (та весила вряд ли больше, чем две плиты), отжимался уже третью сотню раз.
Очередное сообщение нейросети лишь добавило мотивации Хаджару.
– Смотрите, опять Бычок качает Лиду, – смеялись девушки, идущие мыть белье на ручье.
Местные называли Хаджара Бычком вовсе не из-за его физических качеств. Были здесь богатыри и похлеще него. Такие, что могли булыжник в кулаке сжать и в труху размесить. Хаджар лично видел, как таким образом Робин детей веселил.
А прозвище Хаджар получил за его… ничегонеделание. Нет, к нему пока относились как к болезному и потому не сильно косили взглядом, когда все работали в поле, занимались ремеслом или прочими деревенскими делами.
Бывший принц и сам понимал, что не дело только собой заниматься. Все же он был обязан местным. Исходя из этих мыслей, он отправился на местные рисовые поля.
Для начала. Хаджар до этого понятия не имел, что рис высаживают в воде. Ровными рядами. Не разгибая спины. Именно поэтому принц умудрился напортачить даже там, где напортачить было в принципе невозможно.
Крестьяне поблагодарили за рвение и едва ли не взашей выпроводили с полей.
Когда же Хаджар пытался помочь гончарам… ну, об этом вообще лучше не вспоминать.
Так что принцу, дав заниматься своим восстановлением, дали не самое обидное прозвище и больше не трогали.
– Еще… камень, – пропыхтел Хаджар, переходя на следующую сотню.
– Как скажешь, Бычок, – хохотнула Лида и, словно специально, слезла с него рывком.
От этого руки принца едва не подогнулись. Но он выдержал. Он теперь вообще чувствовал себя намного лучше, чем во дворце.
И вовсе не потому, что тогда ему было шесть, а сейчас почти девятнадцать.
Нет, просто его тело… оно очень сильно изменилось. Его чутье стало острее, зрение – четче, реакция – быстрее, а сила – больше и всеобъемлющее. То, к чему многие стремились многими годами тренировок, Хаджар завоевал десятилетиями страданий и одним удачным совпадением…
Лида притащила по настилу еще одну плиту и уселась сверху.
– А это правда, что ты умеешь играть на ронг’жа?
– Д-д-да, – прокряхтел Хаджар.
– Сыграешь мне?
– Веч-чером.
– Отлично! – Лида хлопала в ладоши и слегка подпрыгивала, отчего под хохот проходящих Хаджар кряхтел еще сильнее.
Мысленно он отдал распоряжение показать статус.
Несмотря на любовь к таблицам, Хаджар признал большую удобность заводской настройки, так что оставил строчный вывод информации.
Его характеристики росли с астрономической скоростью… в первые несколько дней тренировок. Теперь же они еле-еле ползли наверх, так что отжимался, приседал и бегал Хаджар с другими целями. Он стремился как можно быстрее познакомиться со своим новым телом и его возможностями.
– Странник. – Рядом, сквозь пот, принц различил своего “квартиродателя”. – Не хочешь силой померяться?
– Лида… – просипел Хаджар.
– Ну вот, – показательно наигранно всхлипнула девушка, вновь спрыгивая на землю.
По одному, веревками, она стянула каменные плиты на настил, и Хаджар, скрипя спиной, поднялся. Он глубоко вздохнул и размялся.
Лишь недавно, после длительной пробежки длинной “отсюда и до ужина”, но смог вновь нормально стоять на ногах. И только тогда понял, что не настолько уж ниже Робина. Нет, он не дотягивал ему даже до груди, но до двух метров Хаджару не хватало лишь немного.
Хавер был горд… Он всегда мечтал о высоком сыне.
– Пойдем, – кивнул Хаджар.
И они пошли на площадь. Здесь примерно раз в неделю жители мерились силой. Так они проверяли, кто и чего достиг за неделю, ну и парни просто красовались перед девушками. Весна же – все искали себе пару.
Они шли по одной из центральных улиц. Да, казалось бы, как это – “одной из”, учитывая, что речь идет про деревню, где и одна-то улица уже гордость. Но не стоит забывать, что деревушка была маленькой лишь по местным меркам. А так в ней стояло почти полторы сотни домов, а проживало и вовсе – несколько тысяч.
Хаджар все больше понимал, как ему повезло, что его заметил один из многочисленных охотничьих отрядов.
И то, что староста – сухой, древний старик – позволил остаться чужаку.
На площади уже разминались парни. По сравнению с ними стройный, будто бы лощеный Хаджар смотрелся, как холеный вельможа перед гладиаторами.