Сердце Дракона. Том 11 (СИ)

Скрепя сердце, покрывая себя очередным бесчестием, он включил в них десятую долю того, чем обладала секта Лунного Света. И, к его стыду, десятая доля наследия древней секты, оказалась в сто раз больше того, что он привнес сам.

Так что название, к очередному смешку судьбы, у его армии оказалась соответственным: “Лунный Ручей”.

И только после всего этого, уже ночью, когда все спали, Хаджар сделал плац. И теперь, к рассвету, он смотрел на почти полсотни лиц и видел в них одно - стремление.

Стремление не к славе. Не к силе. А к тому, чтобы пойти по пути чести исполнить тот долг, от которого, когда-то, отказались их предки.

И это было достойно уважения.

Хаджар подошел к стоявшему перед ним Гураму. Он схватил его за затылок, а потом притянул к себе и коснулся своим лбом, лба мальчишки.

- Ты мне веришь, Гурам, сын Гобена?

- Верю, мой генерал! - от чистого сердца произнес мальчик.

- Тогда прости меня.

- За что мой ген…

Последние звуки потонули в бульканье крови, рвущейся из глотки Гурма. Тренировочный меч, который Хаджар сжимал в руках, пронзил живот мальчишки. Он прошел насквозь и, раздробив ребра и позвоночник, показался из спины.

Гурам, захлебываясь кровью, проливающиеся в порванные легкие, упал на песок. Он задергался в конвульсиях. В его глазах отобразилось непонимание и страх.

Точно такие же эмоции показались на лицах и остальных новобранцев.

- Потерпи, - прошептал Хаджар.

Он наклонился и выдернул меч. После чего, взмахнув рукой, притянул к себе черпак, который шокированный смотритель Тунуд только что опустил в бочку.

В черпаке плескалась зеленая, мерзкая, дурно пахнущая жижа. Её Хаджар влил в рот Гурама.

Сперва тот перестал дергаться. Затем хрипеть и булькать кровью. А через мгновение его рана, оставив тонкий след шрама, затянулась. И, без всякой помощи со стороны Хаджара, юнец поднялся на ноги.

- Ты был храбр, Гурам, - Хаджар похлопал его по плечу. - и ты сильнее остальных. Поэтому ты будешь моим старшим лейтенантом. Если, кончено, захочешь остаться.

Хаджар обвел взглядом всех присутствующих.

- Вы все всё видели! - чуть громче произнес он. - То, что здесь будет происходить, причинит вам боль. Причинит страдания. Ваши худшие кошмары станут явью. Нагрузки, которые вы будете испытывать, заставят тягловых мулов плакать от сострадания. То, сколько мозолей и шрамов появится от мечей на ваших телах, заставят воинов легиона умыться собственным потом. Но, если вы выдержите, если останетесь со мной, то, клянусь своими именем и честью, вы не только исполните свой долг, но и станете самой могущественной армией, которую только знал Дарнас.

Хаджар, усилием воли, бросил под ноги новобранцем медальон, на котором была изображена серебряная луна, которую пересекал алый, кровавый ручей.

Рядом легли тренировочные клинки.

- Тот, кто согласен, кто не изменил своего мнения, поднимите медальоны и мечи. И, с этой минуты, вы воины армии Лунного Ручья. Сильнейшего войска Семи Империй.

Мгновение, затем еще и вот уже первая рука тянется к медальону и клинку.

Спустя меньше, чем два удара сердца, ни одного медальона и меча не осталось лежать на песке.

- Хорошо, - кивнул Хаджар. - да поможет вам Высокое Небо.

Глава 1024

- А более подходящего времени ты для этого найти не смог?

- Ой, да ладно тебе Огнешь, не так уж сильно и льет.

- Не так сильно! - Огнешь, запахнувшись в свой прохудившийся плащ пастуха, ткнул пальцем в небо над собой. - Мало того, что дождь, так еще и снег! Боги сошли с ума, раз посылают на нас такую напасть.

- Не богохульничай, Огнешь! - прикрикнул Нормед и Огнешь замолчал. -Пойдем за мной. Раз уж решил доказать всем, что ты не трус, то не стой, как столп вкопанный.

Огнешь посмотрел на своего приятеля. Единственного из всех парней деревни Серого Холма, который над ним не смеялся, не пытался ткнуть, посмеяться или еще как-то показать, что он сильнее, умнее или красивее.

Они с самого детства дружили… если так можно было назвать сложившиеся между ними отношения.

При всех Нормед вел с себя с Огнешем несколько отстраненно. Не считал зазорным подшутить над другом или ткнуть его, но только в рамках разумного. А если шутки над Огнешем заходили слишком далеко, то Нормед останавливал других парней.

Крупный, мускулистый и плечистый, сын кузнеца, он всегда был авторитетом среди других ребят. И даже тех, кто был старше.

- Пошевеливайся, Огнеш! Вечно тебя ждать приходится!

- Да, прости, - Огнешь, поспешил следом за “другом”.

Как назло, в вечер их вылазки, боги действительно что-то не поладили. Иначе как еще объяснить то, что с неба, помимо проливного дождя, еще и снег постоянно падал. В итоге дорога, по которой они шли, стала вязкой и хлюпала под обмотанными шерстью лаптями так, что казалось, будто Огнешь не идет по ней, а сношается на сеновале с девкой.

Хотя, правды ради, Огнешь так еще и не стал мужчиной. И именно в этом и крылась его, так называемая дружба, с Нормедом.

Сын кузнеца, защищая слабого Огнеша, всегда выглядел в глазах девушек преисполненным чести и доблести героем.