Сердце дракона. Том 12

— При всем уважении, Великий Герой Урнул, но вы не смеете так со мной разговаривать! Я проливал кровь и терял своих собратьев по оружию на этой войне еще до того, как вы были призваны под флаги нашей Империи!

Морган… великий игрок. Сильнейший из правителей, которых знали Семь Империй со времен падения Последнего Короля. Но силен он был вовсе не своим мечом, который тоже снискал ему безусловную славу.

Нет, сила Моргана была в ином. Она заключалась в сером веществе внутри его черепной коробки.

Он был умен и хитер, как сам дьявол. А дьявол никогда не двигает пешки ни на одну клетку вперед, если не уверен, что это движение приведет к падению ферзя.

Морган играл.

Играл красиво.

Но в то же время, вся эта красота была направлена на падение трона Ласкана. И, как и в случае с пауком, плетущим паутину, все это должно было сплестись в самом центре.

Хаджар ошибся лишь в одном.

Он наивно полагал, что движется по спирали на внешнюю сторону этой самой паутины, но оказалось, что чем больше он барахтался, тем глубже в неё падал, пока не достиг самого дна — центра.

У Моргана уже был готов план. Еще в тот момент, когда Хаджара послали за посланием на границу с Ласканом, уже это было первой нитью, которая потащила Хаджара вниз.

Интересно, когда он увяз?

Когда обманул приемную комиссию в школе Святого Неба? Когда сумел провернуть тот переворот в Лидусе? Или когда отправился в горы, чтобы забрать сердце Ана’Бри?

В какой именно момент его пути Морган положил глаз на никем незамеченную пешку. И, как и дьявол, он двигал эту пешку вперед, до тех пор, пока та не станет ферзем и не поставит шах вражескому королю.

— Ты все правильно понял, ученик моего старого друга, — тихо произнес Морган, который последние несколько минут смотрел прямо в глаза Хаджару.

— Возможно я смогу задержать его на несколько мгновений, — ответил Хаджар. — но не больше.

— Несколько мгновений… звезды рождаются и умирают за это время, Безумный Генерал. Что вселенной, рожденной богами за семь мгновений, до падения всего одного Имперского трона. Выдержи четыре его удара и недавнему отцу не придется предавать свою возлюбленную жену и убивать маленького сына.

Хаджар смотрел на Моргана.

Великие Герои переводили взгляды с Императора на Хаджара и обратно.

Затем разом, все они, положили руки на оружие.

Глава 1118

Паруса корабля задрожали. Доски затрещали. Зазвенели цепи, удерживающие скрипящие от давления пушки.

Будто что-то невероятно могущественное и столь же яростное опустилось на палубу корабля.

Но это ощущение исходило вовсе не от Великих Героев, а от одного молодого воина, сидящего с краю стола.

Ветер звал Хаджара. Просил стать его мечом. Его рукой. Чтобы поразить того, кто сплел свою паутину не только вокруг Хаджара, но и вокруг его сестры.

Тот Дарнасский офицер.

Отец ребенка Элейн.

С самого начала.

С самого первого дня.

Морган именно это и собирался сделать.

Даровать Лидусу баронство. Но вовсе не ради того, чтобы отплатить Оруну. Нет, тот и так бы пал — под грузом собственной души. Нет, Морган это сделал даже не для Хаджара.

Не напрямую, во всяком случае.

Этот старый, почти забытый ход, нужен был ради одного — дать возможность благородному, достойному Дарнасскому офицеру полюбить принцессу, которую он не мог не полюбить.

И дать принцессе возможность полюбить офицера, которого она не могла полюбить.

Но ведь изначально этот воин отправлялся с миссией в регион, где, возможно, замышляли зло против Империи. И, как преисполненный честью и достоинством солдат, он принес клятву. Глупую клятву.

И теперь, любящий отец маленького ребенка. Муж правительницы Лидуса. Регент-отец. Он самый верный кинжал, в руке Моргана.

Всего из-за пары слов, которые он обронил, когда принимал назначение из рук ставленника Тайной Канцелярии.

Всего пара слов…

— Достаточно, — произнес Морган и давление унялось.

Ветер исчез.

И это тоже было — Слово.

Вот, что делало Регент-Мать и Моргана Бесстрашного могущественнее, чем любой Великий Герой. Они знали силу слов. Истинных слов.

Как и Хаджар.

Как и Алый Мечник.

Величайший воин, со времен Последнего Короля.

— Она так сильно желает моей смерти?

— Регент-Мать винит тебя, Безумный Генерал, в смерти своего сына. Поверь мне. Она желает твоей смерти так яростно и страстно, что будь её воля, она бы отдала мне свой престол лишь за то, чтобы я доставил тебя к ней.

— И почему тогда…

— Клятвы, Хаджар, они сковывают не только офицеров, которых отправляют с заданиями в дальние регионы.

Хаджар вновь посмотрел на Моргана.

Проклятые интриги… как он их ненавидел…

Но неужели…

Нет, этого просто не могло быть.

Но если подумать…

Да, ко всем демонам, кто тогда перед ним сидел?! Как ему, в таком случае, ненавидеть Моргана?!

Проклятье…

Проклятье….

У Хаджара начала болеть голова от разрывающих её идей и предположений.

— Может вы, мой генерал, уже объясните о чем идет речь, — спокойно прогудел Балигор. — не все из нас настолько в курсе ваших интриг, как юный мечник Дархан.