Сердце Дракона. Том 17. Часть 1 (СИ)

— Я знал, что ты поймешь меня, юный воин, — произнес Страж и сделал шаг в сторону Хаджара. — Когда мы встретились в первый раз, ты был так мал, что я боялся своим дыханием уничтожить тебя.

— Что? — Хаджар отшатнулся. — О чем ты?

— Ты не помнишь? — насколько можно было разобраться в сухом, лишенным всяких эмоций голосе голема, тот был удивлен. — Я покажу тебе, юный воин. Покажу тебе правду о том, что привело тебя в этот мир.

* * *

— Где мы?

— Это сложный вопрос, юный воин. Мы там, где есть.

— И где это?

— Что ты видишь перед собой.

— Я вижу… я вижу лабиринт.

— Что же — значит тогда мы в лабиринте.

— И куда нам идти.

— А куда ты хочешь?

— Ты сказал, что покажешь мне правду.

— Тогда ступай.

— Куда?

— Туда, куда приведет тебя правда.

* * *

Над головой Хаджара опять светили звезды. Вот только на этот раз, присмотревшись к ним, он с удивлением понял, что знает эти звезды. Помнит созвездия. Помнит какое их них куда его может привести.

А еще он понял, что видит перед собой знакомые ему дороги. Это было на юге баронства Эфенхэт. По направлению к Балиуму. Хаджар проезжал это место, когда они с Лунной Армией выступали на марш после победы в битве у Хребта Синего Ветра.

Он находился дома.

В Лидусе.

Но как это возможно.

Хаджар нагнулся и попытался сорвать травинку, но не смог. Рука, не встретив сопротивления, прошла сквозь неё.

— Воспоминание, — прошептал Хаджара. — Но чье…

— Твоего друга, — ответил голос и из пустоты вышел голем. — я попросил ветер показать его воспоминание о рождении его друга и он послушал.

— Что?

— Смотри, юный воин. Может пришло время тебе узнать правду, а может таков был мой смысл — показать её тебе. Создатель мне ничего не объяснил… лишь оставил на съедение птицам, за то, что я отдавал Свет людям…

Хаджар не понял и половины слов голема. Но он уже слышал как трещали рессоры и ржали лошади. Каждого из этих коней он знал по именам. С каждым он играл в детстве и возил на них свою маленькую сестру.

Карета, с королевским гербом остановилась. С козлов спрыгнул высокий мужчина. Широкие плечи, густая, седеющая борода, кустистые брови и львиная грива волос. Хаджар присмотрелся и понял, что это был его дядя — Примус. Только чуть моложе и без той затаенной боли и злобы, что всегда таилась в его глазах.

Боли… такой же, как Хаджар увидел в глазах Гедания.

Значит жена Примуса еще была жива. Но где тогда…

— Она уснула? — спросил Примус, постучав о дверь кареты.

— Да, брат. Зелье сработало как надо.

Сердце Хаджара пропустило удар. Он узнал этот голос. Голос его отца.

Дверь кареты открылась и на свет луны и звезд показался Хавер. Молодой, но такой же статный и уверенный в себе, как и прежде. Только на этот раз его глаза были обеспокоены, а сам он выглядел встревоженным.

Он нес на руках женщину, которую Хаджар узнал бы даже если бы ему выкололи глаза и вырвали бы сердце. Элизабет Саммен — его родная мать. Столь же прекрасна, как и прежде.

Хаджар хотел воскликнуть, протянуть вперед руку — коснуться её хоть раз, но… не мог. Это было лишь воспоминание ветра, принесенное сюда просьбой бездушного Стража.

— Брат мой, я…

— Я знаю все, что ты хочешь мне сказать, Примус, — перебил Хавер. Встав на перекрестке четырех дорог, он положил рядом с собой Элизабет. — Но твоя жена здорова, Примус. И когда вы соберетесь сделать ребенка, боги будут к вам благосклонны.

— Хавер, я все понимаю. Но это просто слова гадалки, не более того. Ты сможешь зачать сына и наследника престола.

— Тридцать лет, Примус! — не унимался Хавер. Он достал из заплечной сумки какие-то безделушки и поставил их перед собой. — Тридцать лет мы не можем зачать ребенка! И слова гадалки о том, что у нас родиться дочь, которая станет королевой и когда она взойдет на престол, это станет началом конца нашей родины…

— Значит у Лидуса будет королева.

— Ты знаешь наш мир, Примус. Мы не в просветленной империи. Лидусу не нужна королева. Ему нужен король.

Примус хмыкнул.

— Я посмотрю, как ты повторишь это в присуствии генерала Лин.

— Мне не до шуток, брат! — воскликнул Хавер. Хаджар никогда не видел своего отца в таком состоянии. — Я чувствую, что старуха сказала правду. Так же, как чувствуешь это и ты. Иначе бы не стоял здесь сейчас со мной.

— Проклятье, Хавер, — Примус схватил брата за плечи и поставил того на ноги. — Ты всегда был наивен, но чтобы настолько? Плевать я хотел на эти предсказания. Я стою сейчас с тобой в этом замшелом баронстве только потому, что сюда приехал ты. И что я буду за старший брат, если не прикрою спину младшему.

Хавер какое-то время смотрел в глаза Примусу, а затем вздохнул. Они коснулись лбами.

— Вместе в любую битву, да? — произнес король какую-то старую фразу, понятную лишь братьям.

— Как всегда, братец, — Примус сжал плечо брата. — Как всегда.

Они отошли в стороны, кивнули друг другу, после чего вместе начертили какие-то символы вокруг спящей Элизабет. Затем Хавер порезал ладонь и кинул окровавленный нож в песок.

— Проклятье! — закричал Хаджар. Он собрал всю волю. Всю силу. Все, что у него было. — Отец! Остановись! Не надо!

Хавер замер на мгновение.