Сердце Дракона. Том 19. Часть 2

Иция лежала на его груди и тихонько плакала. Она обнимала его, не позволяя никому подойти ближе. А он лежал, в грязи и пыли, покрытый ранами от клинков и техник, с закрытыми глазами, изломанными руками, разбитым луком и своими дурацкими, смешными усами.

— Иция я…

— Уйди, — тихо произнесла она. — отойди, Абрахам. Он сейчас проснется. Придет в себя.

Хаджар давно это подозревал. Как именно, несмотря на все россказни, мог оказаться молодой, даже по меркам смертных, юнец в отряде стариков с искалеченными судьбами. Ответ мог быть лишь один — кому-то из них он приходился родственником. Вопрос был только — кому именно.

Ответ, в данный момент, лежал на груди своего павшего в бою сына.

Абрахам повернулся к Летеи. Та, легонько кивнув, дохромала до той, кого, наверное, могла назвать своей подругой. Здоровой обняла её, израненную, заплаканную и уставшую, и потянула за собой.

— Нет! — кричала Иция. — Нет! С ним все в порядке! Отпустите! С ним все в порядке! Не смейте! Не смейте его трогать!

Алба-удун подошел к Иции, пытавшейся вырваться из хватки Летеи. Он что-то прошептал в ладонь, а затем приложил её к бедру Иции. Та дернулась, а затем заснула спокойным, глубоким сном.

— Бабушкин навет, — пояснил гном и… больше ничего не добавил. Никакой истории о семьи, никакой байки.

Хаджар же смотрел на лицо Густафа и не думал почти ни о чем. Только о том, что у него, наверное, должен был бы и отец…

Абрахам опустился рядом с павшим. Достав кинжал, он молча полоснул сталью по своей ладони, а затем, как и с Эденом, провел по лицу, оставляя на глазах кровавую полосу, слегка размазанную парой сорвавшихся слез.

Хаджар отвернулся и посмотрел на дым высоких костров. Даже здесь, в краю, который казался раем бесчисленному множеству адептов, ничего не менялось. И ничто не отличалось…

Генерал поправил ножны и начал спуск с горы.

— Варвар, — окликнул его Шакх. — ты куда?

Хаджар замер, постоял пару мгновений и ответил с тяжелым вздохом.

— На войну.

Вскоре за ним потянулись и другие. Сперва единицы, затем десятки, а потом и сотни. И Сумеречный Замок опустел. Лишь поднимались в небо высокие столбы дыма погребальных костров, чтобы где-то там, в вышине, слиться со спокойно плывущими облаками.

Глава 1691

Глава 1691

К вечеру того же дня уцелевшие ученики секты Сумеречных Тайн под предводительством Аэй, Шепота Моря, слишком поглощенной организационными вопросами, чтобы уделить внимание отдельной группе адептов, вставших в отдалении от общего лагеря, остановились в лощине среди высоких холмов — так, чтобы их нельзя было увидеть со стороны долины.

Хаджар смотрел на то, как пламя весело трещало сухими поленьями, собранными в окрестных пролесках и, как и всегда, размышлял над относительностью пути развития. Местные деревья, пропитанные, скорее всего, не только энергией, но и терной, обладали воистину ненормальной прочностью. Не только в Империях, но и в регионе Белого Дракона не нашлось бы такого прочного топора, чтобы хотя бы оцарапать тысячелетние стволы, растущие в глубине Чужих Земель.

Но вот они — хрустят, согревая своим теплом уставший отряд, и никто даже не думает о том, что для иных жителей смертной части мира сжигает целое состояние.

Было в этом, как каждый раз замечал Хаджар, нечто глубокое, потаенное и будь у него время, он бы предпочел провести пару лет в медитации, чем…

— Смерть близко, — тихо произнес Гай, прикладываясь к фляге.

Единственный глаз полуликого порой выхватывал из ночного сумрака стоявшую в отдалении легкую палатку, где в данный момент находились Иция и Летея.

Хаджар не представлял какие слова нужно или можно сказать матери, на руках которой к праотцам ушел её собственный сын. Скорее всего таких слов попросту не существует ни в этом, ни в любом другом мире. Так что Хаджар сидел, молча смотрел на пламя и думал о своем.

Рядом гном, нанеся на тыльную сторону ладони руну скорби — ритуал его сородичей, делал редкий глоток из деревянной чарки, а каждый следующий — отправлял в костер. Чтобы не говорил Албадурт вслух, но Хаджар еще в Рубиновой Горе понял, что гном прикипел к отряду Шенси в целом и к Густафу в частности. Молодой парнишка, хоть и горячий и в чем-то наивный, мог похвастаться искренностью и широтой души, о которой уже давно забыли видавшие жизнь адепты.

Один только Артеус особо не проявлял скорби или сострадания. Но его нельзя было в этом винить. Волшебник почти не знал погибшего — они провели вместе всего несколько недель. Не тот срок, за который можно успеть пустить к сердцу незнакомого человека.

Во всяком случае — не в мире адептов.

— Спасибо.

Хаджар всегда знал, что Шенси давно уже топчет сапогами земли Безымянного Мира, но никогда не предполагал, что настолько долго. Может из-за битвы, а может так повлияли душевные раны, но контрабандист, сидевший рядом, посерел. Его волосы истончились и покрылись белоснежными пятнами. Довольно странное зрелище и в равной степени — нервирующее.

— За что? — спросил Хаджар.