Сердце Дракона. Том 20

Генерал обнажил клинок и пошел обратно на арену.

Бадур был человеком внушительного роста. Возвышаясь, почти два метра, он невольно заставлял остальных чувствовать себя сродни Албадурту. А шириной плеч воин мог поспорить с раскидистыми оленьими рогами. Но в его телосложении при этом не обнаруживалось ничего лишнего.

Это легко было оценить, учитывая, что воин скинул шубу и куртку, подставив плоть жадному морозу.

Его голый торс представлял собой мозаику шрамов, каждый из которых рассказывал историю борьбы со сталью и когтями.

И все же, несмотря на устрашающую внешность, глаза Бадура удивляли. Изумрудного цвета, они излучали неожиданную теплоту и доброту, противореча суровой конституции его тела. И это тепло не было направлено конкретно на Хаджара, а, скорее, на весь окружавший их мир.

Странно видеть такие глаза у того, кто прожил не больше тридцати зим. Хаджар помнил, что с таким же взглядом Орун некогда прыгнул под меч. Он тоже не испытывал ни злобы, ни ненависти.

— Я не стану сдерживаться, Бадур, — покачал головой Хаджар. — у меня нет ни времени, ни желания, в очередной становиться участником театрального фарса.

— И не надо, — покачал головой Бадур, чьи косы были стянуты в тугой пучок. — с детства я помню истории деда, который рассказывал о том, как его отец, мой прадед, повстречал в горах Безумного Генерала. Того, кто ради своего друга отправился в земли Духов, а затем бился со стаей сыновей Феденрира. Из-за этих историй я стал воином, Хаджар, сын Хавера. И узнал, что у каждой такой истории есть обратная сторона.

Бадур перекинул топор и направился в сторону генерала.

— На моем теле полно шрамов от тех, кого я отправил к праотцам, но каждый из них хранит память о тех, кому я не смог помочь вернуться к родителям и жене, — с каждым шагом вокруг воина начинала закипать какая-то сила. Она чем-то напоминала терну… нет, даже являлась ею! Но только куда более плотной и крепкой, чем у Хаджара. — Мы будем биться, прославленный генерал, потому что ты должен нам кровь. А если на то будет воля праотцев и ты выживешь в битве, то, возможно, однажды мы снова будем сражаться, но уже плечом к плечу.

— Ты…

— Я лучше десять раз умру с оружием в руках, — перебил Бадур. — Чем состарюсь в ледяной пустоши, где моя жена будет мне родственницей, а мои дети будут питаться корой и шишками. Если бы не ты — я бы сам отправился разрушить эту проклятую клеть. Но хватит слов, пришло время битвы.

И одновременно с этим Бадур взмахнул топором. Хаджар мгновенно, повинуясь воли инстинктов, поднял меч в защитной стойке. Он успел как раз вовремя, потому как в следующее мгновение в плоскость Синего Клинка ударил сияющий разрез терны, внутри которого содержалась мощь невообразимая для простого смертного.

Да какое там — Хаджар был уверен, что если бы не осознал правило, то не смог бы удержать вес удара Бадура без использования техник драконьей медитации и Черного Генерала.

И все это — с расстояния в двадцать шагов.

— Достойно, Хаджар! — смеясь, выкрикнул Бадур и рванул в мощном рывке.

Из-под его ног поднялась лавина снежной пыли, но не потому, что он не мог контролировать эхо энергии. Нет, энергии Реки Мира здесь, все так же, не было. То, что одним шагом Бадур создал ледяную волну, являлось лишь простым физическим воздействием.

И, в два прыжка преодолев разделявшее их расстояние, сверкая радостным от боя взглядом, Бадур обрушился в сокрушительном ударе. От его топора звенел воздух и снег вокруг разлетался в стороны.

Хаджар, даже не думая о том, чтобы принять удар в блок, легко парировал выпад, провожая сталь противника по касательной. Но даже такое легкое касание заставила запястье генерала завыть от тяжести, а меч завибрировать.

Разорвав дистанцию, Хаджар тут же призвал терну из источника своего Правила и отправил в полет уже собственный разрез, обернувшийся быстрым выпадом меча.

Бадур же… просто отклонил голову в сторону и позволил разрезу оставить алую полосу на своей щеке, вновь, скалясь подобно хищнику, бросился в атаку.

— Проклятье, — мысленно выругался Хаджар. Он даже не думал, что ему придется так скоро вновь использовать Правило, тем более против “простого” смертного и все же именно к нему он обратился.

И ветер уже почти вырвался из плена его души, как на трибуне, на последнем ряду, раздался женский крик.

— Волки! — вопила молодая девушка. — Сыновья Феденрира у впадины!

Бадур замер в метре от Хаджара, после чего повернулся куда-то на запад и широко улыбнулся.

— Кажется, праотцы услышали меня, генерал, — произнес он и тут же, опешивший Хаджар, почувствовал, как по его предплечью скользнуло лезвие топора. Он посмотрел на руку и увидел маленькую алую струйку. — Кровь уплачена, Хаджар, сын Хавера. Теперь, друг моего прадеда, будь моим другом — нас ждет битва.

И с этими словами Бадур, втянув воздух полной грудью, зарычал медведем и в два прыжка преодолел стену амфитеатра, поднимавшуюся на добрых шесть метров.

Что там говорил Хельмер про то, как чувствовали себя боги, когда Хаджар творил что-то абсурдное?

Кажется, он начинал их понимать.

Глава 1790