Сердце дракона. Том 4

Радость Хаджара продлилась недолго. По нему буквально ударил шквал безудержной энергии. Поднимая песчаные волны, он протащил заставил Хаджара, в попытках удержаться на ногах, слегка пригнуться.

Туркут, окруженный золотым сиянием, будто бы даже светился изнутри. Энергия потоками струилась из его тела, а сабля, двигаясь, оставляла за собой сотни иллюзорных двойников.

Он выписывал ею странный узор, от которого веяло битвой и смертью.

– Тайная техника: Закатный ветер!

Единственным, что успел подумать Хаджар, было: “Как же это пафосно!”.

Глава 328

Сабля закончила свой танец и потоки энергии вернулись к Туркуту. Они закружили огромным вихрем, пока не застыли сверкающим, золотым столпом.

Вытягиваясь едва ли не на десяток метров, он постепенно принимал форму исполинской сабли. А та, в свою очередь, подчинялась своей меньшей сестре, сжатой в руках офицера армии Солнцеликого.

– Всех демонов мне… – договорить “родное” ругательство Хаджар не успел.

Огромная сабля, созданная техникой, повторяя движения реальной, начала свое неумолимое движение к голове Хаджара. Рубящий удар, созданный такой силой и размерами, поднимал настоящий урагана.

Взметая клубы песка, он заставлял их искрить и переливаться в свете техники, чем оправдывал неожиданно точное, пусть и вычурное, название.

Хаджар прекрасно понимал, что ни увернуться, ни заблокировать эту атаку у него нет ни единого шанса. Оставалось только одно – выложиться на полную в контратаке.

За прошедшие месяцы его понимание сути Духа Меча шагнуло вперед дальше, чем за годы проведенные в Лидусе. К знанию добавился и таинственный “черный меч” в недрах его души. И пусть он пока не особо понимал, как им пользоваться, да и энергии осталось лишь четверть от запаса – Хаджар и не думал сдаваться.

Встав в излюбленную, свободную стойку, когда ветер приятно обдувал кожу и трепал полы одежд, а жало меча смотрело в песок, Хаджар устремил свой взор вовсе не к гигантской сабле, а к противнику.

Спокойно поднимался меч Горного Ветра. Столь же спокойно закружился вихрь синей энергии с черными искрами внутри. Хаджар, вздохнув, вгляделся в кровавый разрез на груди Туркута.

И внезапно, как бы банально это не было (если верить балладам), его осенило. Раньше, он воспринимал меч лишь как оружие. Даже когда стал единым с ним и с миром, для него меч оставался способом одолеть противника. Убить. Победить. Пройти. Преодолеть. Превозмочь. И никогда – ничего более.

Но сейчас, в эти полгода, кто был единственным, кто никогда не подводил и всегда поддерживал. Кто был готов пойти на любой шаг по первому зову? Кто никогда не предавал и подводил? Кто был способен стремительно вливаться в любой поединок, а затем становиться зеркалом, ножом для нарезки хлеба, линейкой, подпоркой и даже костылем.

Меч, в отличии от сабли, никогда не предназначался исключительно для сражений. Это способ выжить. Это верный товарищ. Последний друг. Даже когда все отвернуться от тебя. Единственное, самое надежное, преступное и неподкупное убежище.

Хаджар, замерев, посмотрел на меч в его руках. Или, будет вернее сказать, он посмотрел на продолжения себя, которое он держал в мозолистых ладонях.

Меч – это не полоска стали. Ведь все, что бы он не взял в руки, будет мечом. Ибо меч – это он…

В этот самый миг битва застыла. Каждый ощутил, как его кожу лизнула полоска холодной стали. Будто бы сотни ударов клинка рассекли облако песка, заставляя его развалиться на мириады песчинок и осесть на гребни барханов.

Вихрь силы вокруг Хадажра исчез. Он влился в его руки, влился в его меч, влился в него самого.

Многие, кто понимал, что происходит, искали глазами убежища, но понимали, что никак не успеют скрыться от взора мечника, сжимавшего клинок. Ведь, по легендам, на расстоянии в пятьдесят шагов нет ничего, что укрылось бы от удара Владеющего клинком.

А именно он – Владеющий, стоял перед ними. Израненный, с татуировками на руке, груди и спине. Ощущение “меча”, казалось, исходило из самой его сути. И в недрах синих глаз разъяренный дракон теперь танцевал именно вокруг него – меча.

Но мысли Хадажра летели дальше. Он не замечал ни остановившейся битвы, ни испуга в глазах Туркута. Он лишь смотрел в свое отражение на рукояти меча.

Если меч, это он сам, а сам он – меч, то какая разница кто именно сорвется с осенней ветки. Какая разница, кто именно из них станет осенним лицом. Ведь они сражались вместе. Ведь он сражался один. Хаджар Дархан. Меч.

– Осенний лист, – произнес Хаджар и исчез.

Когда же он появился, то, качаясь на ногах, едва не упал. Вонзив клинок в песок, он устоял на подгибающихся коленях.

Позади него стоял так ничего и не успевший разглядеть Туркут. Его тайная техника, огромная сабля созданная из света, потрескалась и разлетелась потоком искр.

Было видно, как офицер армии Солнцеликого хочет что-то произнести, но не может. Он потянулся куда-то только к ему ведомым далям, а затем упал. Отсеченная голова, на лице которой застыла маска ужаса и неверия, покатилась под откос. Фонтан крови брызнул к лазурному небу, а затем оросил и без того багровый песок.