Сердце дракона. Том 5

– Спасибо тебе, Даслар, за добрые слова, – старейшина, несмотря на произнесенные слова, все еще выглядел напряженным. Все знали, что деревня Снежного Великана была в три раза крупнее и в пять сильнее, чем Снежный Медведь. – я согласен пойти вместе с тобой на восточные провинции. Твои условия меня устраивают, а добыча обещает быть богатой.

– Богаче, чем ты когда либо видел, достопочтенный старейшина! – отсалютовал Рослар. – Мы добудем столько зерна и столько пленных, что сможем пировать всю зиму!

– Прекрасные Воительницы нашим словам свидетели, – подержал брата Доки.

– Скрепим же договор!

Сидевшие за столом поднялись, ударили кубками так, чтобы пена с хмельного напитка попала в соседние (древний обычай, демонстрировавший отсутствия яда в воде) и осушили их до дна.

Рослар, утирая губы рукавом рубахи, буквально облизал Айшу взглядом. Та инстинктивно попятилась, прячась за спиной Санкеша. От этого взгляд Рослара стал только маслянистей.

Все это не укрылось и от внимания Гунара – их хозяина.

– Приглянулась? – спросил он.

– Да, достопочтенный старейшина, приглянулась. Ты ведь знаешь мою страсть к бронзовокожим.

Гунар хмыкнул и кивнул. Он бросил быстрый взгляд на Айшу и на Санкеша.

– Что же, если понесет, то выйдет крепкий раб.

– Спасибо тебе, достопочтенный старейшина, – вновь отсалютовал Рослар.

Санкешу показалось, что кто-то огромный выхватил у него землю из-под ног. Он, будто во сне, в мутном неясном отражении разбитого зеркала, видел как махом через стол перепрыгнул Рослар. Как он выхватил кричащую и извивающуюся Айшу.

Санкеш сжал кулак и замахнулся, но еще до того, как он успел нанести удар, ему в живот влетело колено Рослара. Еще в полете, закончившемся на стене, Санкеш потерял сознание.

Айша вернулась из гостевого дома лишь через неделю. Ослабшая, потухшая, она еще примерно столько же ни с кем не говорила. Была бледной тенью себя прошлой. В первый день разлуки, от осознания куда именно пропала его любимая, Санкеш едва не сошел с ума.

Только теперь он в полной мере осознавал то бессилие, что ощущала мать Айши. Но она жила с ним всего несколько минут, а Санкеш – часы, дни, недели. Он кусал костяшки на руках, он молил богов и демонов, он даже звал отца.

Потом бился головой об стену. Только чтобы физическая боль заглушила душевную. Но все напрасно.

Рослар рассказал старейшине о том, что “товар порченный” и Санкешу всыпали палок. Но он был этому даже рад. Пусть и ненадолго, но в агонии и собственной крови, он потерялся и забыл о боли в сердце.

Прошли месяцы. Оба они пытались забыть этот ужас. Гунар даже разрешил им жить вместе. Но теперь они спали не прижавшись друг к другу, а каждый на своем краю ветхой кровати.

Айша часто мылась. Очень часто. Потом плакала. Снова мылась, сдирая кожу до крови, но плакала все больше.

Санкеш снова кусал кулаки.

Ночь он пытался было её приобнять, но каждый раз видел руки Рослара. Как они ласкали её бронзовую кожу, спуская все ниже и ниже… Это было неправильно. Не честно по отношению к Айше.

Санкеш это понимал, но не мог ничего с собой поделать.

На третий месяц, в разгар зимы, Санкеш ночью собрал свои немногочисленные пожитки, включавшие в себя украденный кухонный нож, свернул их в тюк и выскользнул во двор.

Острожно раскопал в сугробе самодельные снегоступы – приспособление, когда-то давно бывшее для него непонятным, и отправился к лесу.

– Санкеш, – он вздрогнул от звука своего имени, которое он не слышал так давно, что стал забывать как оно звучит не в его мыслях.

Позади стояла Айша. Босоногая, в ночной рубашке, она успела лишь накинуть тулуп и теперь по колени утопала в снегу.

– Прости, – прошептал Санкеш.

Он развернулся и пошел дальше.

– Я беременна! – донеслось ему в спину, но он так и не остановился.

Когда-то, как сейчас ему казалось, давно, они вместе мечтали, что если родиться девочка, назовут её Арликша. Арла – так звали мать Санкеша. И Икшан – мать Айши.

Но теперь… теперь он никогда бы не смог смотреть на этого ребенка, как на своего собственного.

Он оставил позади деревню и бесшумно ранящую слезы Айшу.

Санкеш уже давно перестал считать время. Каждое новое утро он ставил себе цель – дожить до вечера, а вечером ставил новую – дожить до утра. Дни он не различал, но где-то в прошлом месяце пришла зима.

Покрытый шрамами и ранами, Санкеш сквозь буран и мглу продолжал свой путь. Он шел к Ледяному Щиту. Туда, где некогда жили древние адепта и практикующие. Служители Солнца.

В реальности он уже не мог найти не мести, ни спасения и теперь уповал лишь на мифы.

Он сражался с простыми волками и медведями, съедая их прямо так – с кровью и без костра. Убегал от тех зверей, что умудрились сформировать Ядро и встать на собственный, звериный путь развития.

Его взгляд давно померк и стал железным.

Рахаим, наверное, гордился бы.

Только к следующей зиме, проведя год, выживая в одиночку там, где умирали даже истинные адепты, Санкеш добрался до Ледяного Щита. Вратами в него служила снежная пустошь, посередине которой стояли обломки древней крепостной стены.