Сердце Дракона. Том 9 (СИ)

А магией, из-за особенностей разделенный надвое души, Хаджар пользоваться не мог.

Ему оставалось лишь надеяться, что в свитке “Пути Среди Звезд” он найдет хоть какую-нибудь подсказку или лазейку, как ему преодолеть подобные ограничения.

– Что же, – старик развернул метлу черенком вниз и, совсем как ректор академии, легонько ударил им о мозаику.

Небольшие фрагменты некогда единого рисунка пришли в движение. Будто костяшки домино они начали падать вниз – во тьму.

Хаджар отшатнулся, но вдруг понял, что стоит прямо посреди бескрайнего мрака. Но, что удивительно, несмотря на черный “пол”, черные “стены” и “потолок”, он мог видеть так же свободно, как в ясный день.

Перед ним стоял Хранитель.

Теперь “стариком” его язык не позволял назвать. Нет, он все так же держал метлу, был одет в простые одежды и щеголял слегка не чёсанной, жидкой бородой, но при этом что-то изменилось внутри него.

Что-то, что сделало его с виду таким же могучим, как вся Гора Ненастий. Неприступным, непоколебимым и вечным.

Глава 815

Хаджар, дрожащими руками, принял старый, потрепанный, некогда красивый музыкальный инструмент. Он чем-то напоминал простую, Земную лютню, но при этом был слегка сложнее, чем небольшая гитара.

Воспоминания хлынули в его сознание.

– “Милый Хаджар”, – услышал он голос матери, учившей его играть. – “Держи инструмент крепко. Так, будто от этого зависит твоя жизнь. Касайся струн нежно, будто это сердце твоей возлюбленной. Играй плавно и спокойно, как если бы шел по грани между смертью и жизнь. Но будь напорист и яростен, как если перед тобой вражеская армия, а позади раненный друг. Играй так, как живешь, милый Хаджар. И живи так, как играешь.”

Это был тот самый инструмент. Инструмент, который долгие годы дарил ему хлеб и пусть и сырой, порой заветренный, но кусок мяса.

Инструмент, только лишь благодаря которому, он сейчас мог дышать.

Инструмент, который он оставил в прошлом. Забыл про него, как про нечто ненужное и не важное.

Лишь на мгновение вспомнив, встретившись с истинным обликом своего Духа и поняв, кто он такой, шагнув на ступень Рыцаря Духа, Хаджар вновь отложил Ронг’Жа до лучших времен.

Сердце Хаджара дрожало, пожалуй, даже сильнее, чем его руки.

Он коснулся струн.

Его огрубевшие, забывшие звуки музыки руки, смогли извлечь лишь нечто уродливое и неясное. Как зарождавшееся грозовое пятно на ясном небе. Нависшее ненастье над головами парочки робких влюбленных, вышедших в погожий день на первое свидание.

И вот каждый из них, тайком, украдкой от другого и другой, поднимает голову к небу и молиться всем силам Вселенной, чтобы дождь пошел чуть позже.

Ну хоть немного. Ну хотя бы чуть-чуть.

Такой же был и звук, созданный Хаджаром. Безусловно – уродливый. Но в то же время – прекрасный в своей способности дарить надежду.