Сердце дракона. Том 9

– После первой же военной компании в числе наемников, я выяснил, что он умер буквально через месяц после того, как поиздевался над моей матушкой.

Где-то в дали завыли ночные хищники.

– Сколько времени ты провел в числе наемников?

Орун повернулся к Хаджару. В его глазах, впервые за все время знакомства, отразились хоть какие-то чувства. И это была боль. Океаны боли. Чужой боли, котору Орун до сих переживал как свою собственную.

Это была не рана, но жуткий шрам, который порой кровоточил.

– Шесть лет, мой ученик. Шесть долгих, полных дерьма и крови лет, мой ученик.

– Но…

– Мне не было скучно, – перебил Орун. – С ними мне впервые не было скучно. Каждый месяц мы бились с армиями целых королевств. Мы захватывали города. Мы ели от пуза, а недостатка в женщинах не было. На самый разный вкус. От девственниц, до матерей этих самых девственниц. Захваченный город всегда отдавался нам на трое суток…

Хаджар выругался.

– Проклятье, Орун… Проклятье… Проклятье!

– Да, – кивнул Великий Мечник. – Я проклят, мой ученик. Может этого не видно, может на мне нет метки. Но я знаю, что я проклят. И, когда умру, праотцы не встретят мен объятьями. Что бы я не сделал, сколько бы пользы я не принес этой проклятой стране, сколько бы жизней я не спас – меня ждет забвенье. Меня ждет бездна, куда меня столкнут мои собственные предки. Никакого перерождения, для Оруна, мой ученик. Никакой следующей жизни и славы в доме праотцов для Кровавого Меча Солнечного Дня.

Они молчали. Молчали так долго, что успел потухнуть костер.

– Что было дальше?

– Дальше – я очнулся в горе трупов. Видят боги, Хаджар, я отправил к демонам не меньше десяти тысяч этих ублюдков. И, видят демоны, я был бы рад, если бы нашлась рука, которая и меня отправила бы следом, но… Я остался жив. Я вновь был сильнейшим. Стоя на горе трупов, я вглядывался в ночное небо. Такое же, как сейчас над нами.

– И что ты сделал?

Глава 800

– Почему ты говоришь, что она безымянная? – спросил Хаджар.

Возможно могло показаться странным, что он до сих пор продолжал говорить с Оруном, а не плюнул ему в лицо и не ушел. Может, на мгновение, ему и хотелось так поступить.

Но кто, в таком случае, плюнет в лицо самому Хаджару? Он не тот человек, что мог бы судить Великого Мечника. Особенно после стольких веков верной службы Дарнасу.

– Нет, разумеется родители дали ей какое-то имя. Как иначе… но я его так и не узнал, – боль в глазах Оруна сменилась оттенком радости. Радости, которую позволяет себе испытывать человек, страдающий муками совести. –Она была слепой танцовщицей, Хаджар. И встретил я её в лагере народа Керен.

– Керен… бродячий актеры?

– Именно они, – кивнул Орун.

– Которые воруют лошадей, детей и крадут все, что не приколочено.

Великий Мечник засмеялся.

– Если ты веришь в это, то, наверное, веришь и в то, что на твоей родине все ходят в звериных шкурах, живут в пещерах и трахают собственных матерей.

– Туше, – согласился Хаджар.

Он, все же, не получал особого образования и о разных народах знал лишь из песен бардов. А те любили рассказать какую-нибудь историю о том, как один из народа Керен похитит дочь или вовсе – жену барона и сбежит с ней.

Обычно все заканчивалось хорошо, а песни восхваляли воровскую удаль Керен, их актерские способности и музыкальное мастерство.

Говорят, бог искусств – Телесель, лично принимал участие в создании этого народа. И потому великие поэты, музыканты и актеры, порой откровенничал, что в их крови есть щепотка крови народа Керен.

Барды пели и об этом – шутили, то эта щепотка, обычна, была весом со всего говорившего. А еще пели о том, как порой простые девушки Керен вдруг обнаруживали в себе похищенных принцесс.

– Я путешествовал уже третий десяток, Хаджар. Но встретив её… Что же, стоит сказать, что народ Крене, по сравнению с Солнечным Днем, казались настоящими святыми. Да, мы иногда воровали, но только когда не было что поесть.

– Но ты мог бы накормить их всех охотой…

Орун улыбнулся. Не той, знаменитой, хищной улыбкой, которой пугали детей и новобранцев армии, а самой обычной. В чем-то даже теплой и ностальгической.

– Я забыл упомянуть… После того, как отправился в свое путешествие, я поклялся более никогда не обнажать меча. И многие годы был верен своему слову. Тот меч, ученик, который я обагрил кровью Наемников,я выбросил в ближайший ручей.

Мечник, выбросивший свой меч? Хаджар с рождения был лишен половины своей души, но Орун пошел дальше. Он попросту выдрал эту половину и выбросил в воду.

Ибо меч, для мечника, постигшего Оружие в Сердце, это не нечто абстрактное. Это часть его самого.

– Она танцевали мне в тот вечер, – Орун мечтательно прикрыл глаза. –Слепая девушка такой красоты, что я, знавший тысячи дев, никогда не видел. Я полюбил её, Хаджар, полюбил в ту же секунду. И не мог больше представить себя без неё. Без меча – мог. А без неё – нет. Странная ирония, не находишь. Теперь у меня есть меч, но нет её…