Сердце Дракона. Том четвертый

Когда средств не хватало и на это, то отвечали улыбкой и искренней благодарностью. Так что Хаджар действительно не ощущал того, что выполняет вовсе не свои обязанности.

Чего уж там, пару раз он видел, как сам Рахаим чинил сандалии бедняку, идущему в последнем звене. И это не было актом особой добродетели. Просто если сегодня ты в пустыне не помог кому-то, а завтра помощь понадобится тебе, то можешь вспоминать имена предков. Никто не придет, а один, скорее всего, ты не выживешь.

Такой вот рационализм, по незнанию выглядящий очень красиво и душещипательно.

— Хаджар Травес. — Голос у Харада был пусть и спокойным, но бегающий взгляд выдавал беспокойство.

Хаджар сделал шаг вперед и отсалютовал, приложив пальцы к губам, а затем ко лбу.

— Тебя зовут Рахаим и Шакар, Хаджар Травес. Следуй за мной.

Хаджар бросил быстрый взгляд на Эйнена, но тот лишь развел руками. Он тоже не знал, зачем столь видным людям мог понадобиться простой охранник. Даже не командир своего звена. С последним Хаджар перебросился всего парой слов, за месяц ни разу больше не встретил и оттого даже имени не помнил.

Чтобы не отставать от пустынного ворона, пришлось постараться. Харад, насколько знал Хаджар по разговорам среди караванщиков, был непростым человеком. Во всех отношениях. Так что неудивительно, что он погонял свой транспорт, вовсе не заботясь о том, что следующий за ним Хаджар может отстать.

Когда смотришь на вереницу каравана со стороны, кажется, что она вытягивается едва ли не на километр. А вот когда бежишь на собственных двоих вдоль нее, то это расстояние увеличивается с каждым пройденным шагом.

Спустя четверть часа Хаджар оказался перед огромным дилижансом. Запряженный шестью пятиметровыми зверьми, он больше напоминал платформу на колесах, нежели дилижанс. Именно скорость этого дилижанса задавала скорость всему каравану.

Помимо этого он выполнял еще одну функцию. За ним стелились тяжелые металлические ковры, которые разравнивали гребень бархана и уплотняли его, позволяя остальному каравану идти спокойно и не опасаться смерти под откосом.

Харад спрыгнул со своей “курицы”, отдал поводья подчиненному и откинул лестницу. Все это делалось на ходу — во время перехода караван не останавливался ни на секунду.

По предупреждениям более опытных охранников, даже если на караван совершат нападение — он все равно не остановится. Таково было самое главное правило выживания в пустыне — постоянное движение.

— Следи за манерами, варвар, — предупредил Харад, поднимаясь по лестнице.

Хаджар никак не отреагировал на заявление и взобрался следом. Внутри, как и в прошлый раз, он встретил вполне себе аскетичную обстановку. Подушки, на которых сидели люди, низкий стол-карта и стоящий рядом с ним старец.

— Достопочтенный Рахаим, — поклонился начальник разведки, — я привел к вам Хаджара Травеса.

— Спасибо, Харад, — кивнул старик. — Сядь пока рядом.

Когда Харад уселся на свободную подушку, стоять остались лишь двое. Хаджар и хозяин каравана. Какое-то время они смотрели друг другу в глаза. Хаджар не знал, что в нем видит адепт, стоящий на грани становления Рыцарем духа. Но вот сам Хаджар видел в зеленых глазах старца… ровным счетом ничего. Как если бы на него смотрели вовсе не человеческие органы, а ограненные изумруды.

Может, это было связано с тем, что старик умел контролировать свои эмоции. Может, с тем, что как бы ни был талантлив Хаджар, но простой практикующий просто неспособен “прочесть” Небесного солдата стадии пика.

Прервав игру в гляделки, Рахаим повернулся к главе охраны. Шакар сидел на подушках, а рядом с ним, что неожиданно, находился его племянник. Он как-то весьма недобро смотрел на Хаджара. Но юношеская недоброта ограничивалась желанием подраться и разобраться с ревностью, не более. Желания убийства Хаджар не ощущал.

Это радовало.

— Ты уверен, Шакар? — спросил старик.

Шакар кивнул и достал из тряпичной сумки небольшой свиток. Он развернул его и продемонстрировал окружающим.

Хаджар тут же схватился за рукоять клинка.

На свитке красовался его не самый лучший, но все же — портрет. На этом портрете он в своей знаменитой броне с ликами демонов стоял перед пылающим замком секты Черных Врат. В руках он за волосы держал отсеченную голову патриарха, а вокруг ликовали воины Лунной армии.

Детали портрета — явная придумка художника. Не сказать, что Хаджару не льстило, но тем не менее.

— Безумный Генерал из Лидуса, — сказал Шакар. — Человек, выигравший три войны. Практикующий, убивший двух Небесных солдат. Брат королевы Элейн. Лучший меч двух королевств. А если верить бардам, попросту — лучший мечник, рождавшийся за последние сто лет.

— А еще, — взял слово Харад, — предатель своей родины. Предатель, объявленный мертвым.

Не теряя больше ни секунды, Хаджар обнажил меч…

Вернее — он попытался это сделать, потому как внезапно понял, что не может пошевелиться. Тело ниже шеи будто парализовало. Все, что он мог контролировать, ограничивалось головой.