Сердце Дракона. Том четвертый

— Не двигайся, достопочтенная, — произнес Эйнен, чей посох лежал на плече девушки.

— Сам лучше об этом задумайся, островитянин, — хмыкнул Шакх, чей песчаный пес стоял на своде пещеры и острый кинжал навис над темечком Эйнена.

Меч Хаджара так и не дрогнул. Слишком уже сильно впивался генеральский медальон ему в кожу. И, видимо, не зря он взял его с собой. Почему-то Хаджар верил, что пока амулет с ним — он не упадет с этой тонкой грани.

Глава 277

Не то чтобы Хаджар не понимал позиции Шакха. Да, возможно, она даже была прагматична и верна. В конце концов, караван действительно не сможет выдержать несколько десятков лишних ртов. Ртов, которые в ближайшее время не смогут выполнять никакой работы.

Самые крепкие из пленных выглядели так, что без слез не взглянешь. Особенно плохо пришлось, разумеется, женщинам. Тем, что помоложе и посимпатичнее — хуже всех. Некоторые из них, обмотанные в какие-то тряпки, сидели на полу и качались из стороны в сторону, смотря в стену пустыми глазами.

Хаджар такое видел, и не раз. Его подобное зрелище уже почти не задевало. Чего не скажешь о том же Шакхе, который старался не смотреть в сторону рабов. Он глядел на Эйнена — на татуировки на затылке островитянина. Именно туда смотрел кинжал в пасти его песчаного пса.

— Значит, все дело в деньгах? — спросил Хаджар.

— Никто им не даст бесплатно ни воды, ни еды, — кивнул Шакх. — Да мы и сами, чужестранец охранники и работаем по найму. Мало кто захочет рисковать своей жизнью ради тех, кто им ничего не платит. Эти люди, пусть и пострадали, но пострадали сами. Я им вреда не причинял. На мне нет греха.

С такой позицией сложно было спорить. Действительно, Шакх имел полное право считать себя не ответственным за судьбу людей. Их миссией было разбить лагерь наемников. Они это сделали. Остальное — лишь детали, на которые обычный пустынник не обратил бы и внимания.

— Что ж, — вздохнул Хаджар, — раз дело в деньгах…

Он убрал меч с ключицы мальчишки. С лязгом он вернул его в ножны и повернулся к Ильмене.

— А мне уже начинало нравиться, — хмыкнула девушка и отодвинула кинжал от ребер Хаджара.

В следующий миг исчез песчаный пес, а кинжал из его пасти переместился за пояс Шакху. Последним оружие спрятал Эйнен. Слишком уж недоверчив и осторожен был островитянин.

— Кто из вас может идти сам? — крикнул Хаджар в сторону недр “клети”.

Сперва никто не отозвался, а потом поднялась старая, но крепкая женщина. У нее был подбит правый глаз, а левая рука висела на перевязи, но выглядела она стойко. Черные, побитые сединой волосы были собраны в тугую, длинную косу.

— Я, чужеземец, — голос у нее был такой же, как и сама она — стойкий и даже немного грозный.

— Внизу лежат трупы разбойников. Вы можете собрать с них все, что найдете. Может, этого хватит, чтобы купить место в караване Рахаима. Он пройдет рядом в следующие несколько дней.

— Хаджар… — окликнула Ильмена. — ты не можешь так…

— Могу, — перебил Хаджар. — Девяносто девять разбойников — ваша с Шакхом добыча, я на них не претендую. Примерно столько же — мои. По вашим же законам — я хозяин своей добычи и могу распоряжаться ей как угодно. Вот я и распорядился.

В пещере повисла тишина. Слишком тяжелая, чтобы ей наслаждаться.

— Ты глуп, варвар.

Неожиданно, но фразу произнесли хором сразу трое. Шакх с Ильменой и… та самая рабыня, которая, несмотря на боль, пошла к выходу. За ней потянулись еще несколько мужчин и женщин. Пока они шли мимо, Хаджар смотрел куда угодно, но только не в их сторону.

— В Море Песков нельзя разбрасываться ресурсами, чужестранец, — с ноткой разочарования говорила Ильмена, — от этого может зависеть твоя жизнь.

— Со своей жизнью, уж прости, я разберусь сам.

Ильмена выругалась и махнула рукой.

— Как знаешь, — ответила она. — Встретимся у входа через два часа. В отличие от тебя, я собираюсь забрать мне причитающееся.

Вспыхнули алые крылья-молнии, и воительница испарилась в красной вспышке. За ней, устало качая головой, последовал и Шакх. В Лидусе бы подобное называли мародерством, но здесь — в порядке вещей. Если победил в бою, значит, все, что принадлежало побежденному — теперь твое.

Говорят, что раньше, в глубине веков, таким образом можно было отнять дом, жену, детей и так далее. Благо, что сейчас подобная традиция касается лишь личных вещей покойного, либо того, что было при нем в момент смерти.

— Не могу сказать, что не восхищен твоим поступком, — прошептал Эйнен, — но от меня подобного не жди. На островах тоже не принято разбрасываться деньгами и ресурсами.

С этими словами островитянин, похлопав Хаджара по плечу, исчез в тенях. Он отправился следом за Ильменой и Шакхом — собирать добычу с покойных.

Много времени на это не уйдет. Все же у разбойников особо при себе имущества не водится. Два часа отводилось больше на похороны, нежели на мародерство. Все же традиция гласила, что за упокой тела павшего также ответственен тот, кто остался на ногах.

— В Лидусе тоже, — в пустоту ответил Хаджар.