Сердце Дракона. Том третий

Шум, который она приняла за дождь, действительно являлся не столько ее слухом, сколько журчащим неподалеку водяным потоком. Именно он и давал большую часть света в пещере. Мягкий, голубоватый оттенок.

— Трава Лазурной Звезды, — пояснил все тот же знакомый голос.

Элейн, если бы могла двигаться, тут же нырнула бы в воду.

Трава Лазурной Звезды — один из самих редких для Лидуса ингредиентов. За один пучок такой травы, достигшей хотя бы столетнего возраста, можно было выручить свиток техники уровня земли. И сколько же было в этом потоке травы, если светилась вся пещера?

Ну, может, и не вся — центр освещал зеленый огонь. Он плясал внутри продывлянной металлической банки, постепенно поедая квадратик белой, очень пахучей субстанции.

Сама пещера высотой не превышала трех метров, а шириной не больше семи. Тесная и маленькая.

— Не кривитесь, принцесса. У некоторых ваших подданных дома меньше, чем эта пещера.

Она посмотрела в глубокие голубые глаза и в них увидела собственное отражение. Ее руки среагировали быстрее, чем успел все обдумать разум. Впрочем, ее оправдывало недавнее погружение в “черный омут”.

Эхо от звонкой пощечины еще долго плясало среди влажных стен пещеры. На лице Хаджара расползалось красное пятно, постепенно принимавшее очертание женской ладони.

Он потер горящую щеку и отодвинулся от принцессы подальше. Она, в свою очередь, подхватила лежавшее рядом покрывало и резче, чем требовалось, накрылась им. Под красной тканью тут же скрылись многочисленные бинты, буквально спеленавшие ее прекрасное тело. Хотя его прекрасность Хаджар отметил как-то отстраненно. Как если бы смотрел на картину.

Сестра не вызывала у него ни грамма сексуального влечения. И будь это иначе, он бы всерьез забеспокоился о состоянии своих души и разума.

Хаджар не стал сообщать принцессе, что в детстве сотни раз помогал няне и матери мыть сестру и что для него это не вновь. Увы, она бы вряд ли его поняла.

Решив дать девушке время, он отодвинулся в сторону и принялся точить меч. Это не требовалось, ибо Лунный Стебель, как и любой артефакт уровня духовного и выше, невозможно было затупить.

Просто это помогало держать мысли в рациональном русле.

Хаджар вновь начал скучать по старому приятелю — вычислительному модулю нейросети. Все чаще и чаще без него он начинал ощущать себя лишенным важной конечности.

Тишина продержалась не дольше пяти минут.

— Как мы здесь оказались, генерал?

Несмотря на то что голос принцессы был спокойным, Хаджар улавливал в нем нотки беспокойства. Все же Элейн всю жизнь просидела в замке и не видела мира дальше сада. Если не учитывать тот побег, во время которого им пришлось сойтись в скоротечной схватке.

— Вы, моя принцесса, вместе с вашим мустангом упали в расщелину. Я прыгнул за вами.

Тут Элейн вновь попыталась принять сидячее положение, но тут же сморщилась. По ее боку начало постепенно расплываться красное пятно. Хаджар, тихонько выругавшись, поднялся и подошел ближе.

Девушка подтянула покрывало ближе к подбородку.

— Уверяю вас, принцесса, я не увижу у вас ничего, чего бы не видел у других женщин.

Глаза Элейн расширились то ли от глубины оскорбления, то ли из-за ужаса.

— Да как ты…

— Впрочем, вы можете пренебречь моими, признаюсь, не лучшими лекарскими услугами. В таком случае яд краснолетучей мыши, которая успела вас изрядно потрепать на прошлой неделе, распространится по всему телу.

— Неделю назад?! — Голос Элейн сорвался на крик. — И где Гвидо, мой конь?

— Хотя благодаря этой мыши мы с вами и не погибли, — продолжал Хаджар, будто не замечая слов принцессы. — Она соизволила донести нас до этого ручья, который, в свою очередь, и принес нас сюда.

Элейн некоторое время вглядывалась в синие глаза генерала, но так там ничего и не разглядела. Будто бы этот человек вообще был напрочь лишен каких-либо эмоций.

— Позволите, моя принцесса?

Хаджар вновь потянулся к ране на боку.

Элейн, смахнув так и не выступившую слезу (дань памяти верному четвероногому другу), гордо вскинула подбородок.

— Мой отец немедленно казнил бы тебя, увидь, что ты до меня дотронулся.

Принцесса была крайне довольна видом того, как нерешительно бравый герой-генерал отдернул руку.

Откуда ей было знать, что в этот момент Хаджар вспомнил Хавера. И то, как тот неумело пеленал маленькую, вечно плачущую Элейн. И что частенько это приходилось делать непосредственно Хаджару, пока ее отец — король — нервно расхаживал по комнате.

И все же Элейн сдалась. Она откинула в сторону покрывало и позволила генералу распутать окровавленные бинты.

Она отвернулась.

Не потому, что боялась крови, а чтобы он не увидел красных пятен на ее щеках. Голове было так жарко, что Элейн казалось, будто бы даже мочки ее ушей пылали алым.

Но и это было не главной причиной…

Видят боги, она не могла объяснить и найти причины, по которой касания чужого человека дарили ей уют и покой. Даже сам отец — король Примус — редко когда к ней прикасался. Она не любила этого — когда до нее дотрагивались.

Но казалось, что генерал стал первым исключением в этом правиле.

— Если ты говоришь, что мы здесь уже неделю, то как мы…