Сердце Дракона. Восьмой Том. Часть 1

Но сам факт того, что на нем были вырезаны волшебные руны и древние иероглифы, говорило об обратном. Так же, как и говорило то, что дерево имело собственное имя, упоминалось в легендах, а простояло здесь дольше, чем существовала сама империя Дарнас.

— Дора, посмотришь? — Анис, неожиданно, не стала обнажать меча.

Убрав его в начале подъема, она так и оставила его покоится в ножнах. Хоть и встала при этом таким образом, чтобы иметь преимущество в случае, если Хаджар с Эйненом решаться на атаку.

— Конечно, — улыбнулась девушка.

Это была одна из редких и немногочисленных улыбок, которые за последнее время посетили лица учеников школы “Святого Неба”.

Девушка, потуже кутаясь в свое меховое платье, подошла к дереву. Усевшись напротив него на корточки, она смахнула хлопья снега. Те, мгновенно присоединившись к множеству таких же, унеслись куда-то по ветру.

Эльфийка, проводя пальцами по рунам, вчиталась:

“На краю прекрасных гор,

Там где вечен Арва’Лон,

Спит несчастный Гревен’Дор,

В сон Ана’Бри погружен.”

— Звучит красиво, — в своей задумчиво-понимающей манере, протянул Эйнен.

— И это все, что там написано? — голос Тома немного дрожал от тревоги.

— Все, что я могу прочитать, — Дора поднялась и отряхнулась. — Остальные символы мне не знакомы.

Динос выругался.

— Твой отец уверял наш клан, что ты владеешь языком Ста Королевств!

— Не надо кричать на меня, младший наследник дома Хищных Клинков, — Дора на мгновение преобразилась в ту, кем и являлась — будущей королевой эльфийского клана. Жесткой, строго и непреклонной. — И, тем более, не стоит намекать на ложь моего отца.

Том с Дорой буравили друг друга злыми взглядами ровно до тех пор, пока в процесс не вмешалась Анис.

— Дом Хищных Клинков приносит свои извинения дому Марнил. Мы не имели своей целью оскорбить вас или усомниться в истинности слов вашего главы.

— Извинения приняты, — Дора, скрестив руки на груди, отошла в сторону. — Что до символов — то это может быть как шифр, так и неизвестный мне диалект.

— Неизвестный диалект? Шифр? — Том подошел к дереву, докоснулся до него и попытался воздействовать энергией, но это не дало ровно никакого результата. — И сколько времени займет расшифровка.

— Понятия не имею, — пожала плечами девушка. — От недели до года.

— У нас нет года.

Эйнен, пока аристократы спорили, расчистил один из камней от снега и банально уселся медитировать. Островитянин терпеть не мог даром время терять.

А именно этим — тратой времени, и выглядела сейчас их авантюра с поиском тренировочной обители Последнего Короля.

— Мы можем устроить здесь лагерь на неделю, — предложила Анис. — Если Дора не справится, то мы успеем вернуться в Пустоши как раз к моменту, как на поиски Карты и Ключа отправятся ученики со всей страны.

— А если очередной буран?

— Тогда можем разбить лагерь в ущелье и…

Спор аристократов продолжался. Эйнен погрузился в глубокую медитацию, а вот Хаджар, ведомый каким-то “шестым чувством” подошел поближе к дереву.

Он, разумеется, понятия не имел, что обозначил вырезанные руны и символы. Но, тем не менее, внутри собственного разума он услышал до боли знакомый голос.

Черный Генерал не шептал ему, а, скорее, оставил спрятанное воспоминание о разговоре, которые они имели в первую ночь в Пустошах.

Стоя около саркофага, в момент, когда Хаджару показалось, что Враг молчал, тот на самом деле произнес:

“Коль смел ты и отважен,

Коль бесстрашен и силен,

Ты цветок с собой возьми,

Волшебству позволь себя вести.”

Пребывая в самой горячке спора, аристократы не услышали слов Хаджара. Один только Эйнен, вынырнув из медитации, приоткрыл правый глаз. Он, предусмотрительно, взял в руки Шест-Копье.

— Сумасшедший варвар, — прошептал островитянин и приготовился к худшему.

Хаджар же, несколько раз мысленно повторив четверостишье, внезапно обратил внимание на белый цветок, которым и цвело дерево.

Недолго думая, Хаджар сорвал его, положил на ладонь, а затем подул. Белые лепестки, взмывая с ладонь, перемешались со снегом, а затем мир вздрогнул.

Глава 669

Небольшой поток снега внезапно обернулся все нарастающей снежной лавиной, которая широким саваном укрыла волнистые горы.

Неимоверный грохот как нельзя лучше сочетался с трясущейся землей. Постепенно из снежной бури проступали очертания огромного комплекса зданий.

У подножия гор в небо поднимались каменные блоки. Выглядя как перевернутые вертикально кирпичи, они, тем не менее, не выглядели слишком просто или безвкусно.

Наоборот, почему-то возникало ощущение какой-то мистичной красоты строений. Многочисленные витражи, поставленные внутрь будто слишком больших окон.

Плоские крыши зданий соединялись множеством лестниц и каменных мостов. Они вели наверх холмов, где соединялись в широкую дорогу, ведущую внутрь чего-то, отдаленно напоминающего храм.