Сердце древа Филлим (СИ)

А после Турум предпринял попытку вцепиться в шею и Катусу, но тот уже был готов, первым сжав когти на шее Верховного. Прижав его к земле, он победоносно зарычал. А после они оба стали уменьшаться в размерах, принимая человеческий облик. Бел тоже лежал на земле в теле человека и зажимал рукой рану на ребрах. Катус с силой вдавливал Турума в землю ногой, наступив ему на шею. И хохотал, словно безумец.

— Ты настолько глуп, что нападаешь на собственных союзников? — Катус откровенно насмехался над Турумом, который отчаянно хрипел под подошвой его ботинка.

— Он мне не союзник, — прохрипел в ответ Турум. — Вы оба — предатели долины!

Тяжело поднимаясь на ноги, продолжая держаться за кровоточащий бок, Бел вдруг приглушенно расхохотался.

— И это говоришь ты, Верховный? Тот, что использовал дар своих братьев и сестер, чтобы выполнять поручения людей, словно наемник, покусившись на людские богатства?

Турум на его обвинения мог лишь морщиться от нехватки кислорода и боли.

— Никто не жаловался, когда получал свои деньги. Никто не делал этого насильно.

— Правда? — Сдержанно покачал головой Бел. — Ты вынудил меня прекратить войну, вопреки моему зову. Против моей воли.

— Это было выгодно… всем.

— Верховный, променявший свое предназначение на злато и Высший, что готов убивать своих братьев и сестер ради мести, — послышался позади тихий голос Фектуса. — Великое древо, твои дети сбились с пути. Мы больше не достойны быть вестниками твоей воли.

Рейна перевела взгляд на Унду, пытаясь понять, были ли та причастна к преступлениям, что творил ее муж? Та с ужасом и непониманием наблюдала за разворачивающейся перед ней сценой, поджав губы. Ее лицо выражало глубочайшую скорбь.

— Довольно разговоров, — вмешался Катус, сделав неуловимое движение рукой. Яйца с дракончиками вновь закружились вокруг него, искрясь и сияя своей силой. — Вам не удастся сдерживать моих драконят вечно. Скоро они проснутся, их встретит уже совсем другой мир. Потому что мне хватит силы избавиться от вас и без них.

Катус убрал ногу с шеи Турума, и под тем тут же затряслась земля. Его тело яростно подбрасывало в воздух, чтобы после вновь обрушить на землю. Катус наблюдал за этим с широкой улыбкой — он ждал этого момента долгие годы. Он мог бы раздавить его, как букашку, но предпочел растянуть удовольствие.

Другие драконы не остались в стороне, разом двинувшись на Катуса. Вокруг дракона катаклизма уже яростно засвистел ветер, воды озера вздыбились к небу, грозясь обрушиться ему на голову, а вверх по ним поползли сгустки беспокойных душ. Из-под земли вырвались призрачные руки, хватая Катуса за ноги, цепляясь за него пальцами. В небе закружились и другие драконы, готовые вступить в бой.

Они опали вниз первыми, внезапно пронзенные насквозь молниями.

Следом за ними корни оплели тела Фектуса и Ирис, утаскивая их за собой под землю, что уже яростно сотрясалась под ногами. Унду и Аурима швыряло из стороны в сторону, потоками собирающегося в вихрь ветра, пока и вовсе не скинуло вниз с обрыва. Рейна, чувствуя, как земля под ногами превращаемся в песок, упала, понимая, что ее затягивает в него. Ее за руку поймал Спирит, в панике цепляющийся за корни древа при помощи своих душ. Он отчаянно тянул ее на себя, в его глазах плескалась паника. Они обрели друг друга совсем недавно, чтобы так быстро потерять.

Долина стонала, будто была живой. Жалобно скрипели ветки, раскаты грома оглушали, кто-то что-то кричал, пытаясь перекричать невыносимый грохот земли. И поверх всего этого был пугающий хохот безумца.

Когда земля перестала тряслись, Спирит из последних сил притянул Рейну к себе, вытаскивая из песка. Он отчаянно прижал ее к себе, она спрятала лицо у него на груди, будто там ее не могла достать ни одна опасность. Его сердце бешено колотилось, руки тряслись от ярости. Когда Рейна подняла взгляд, ей стало страшно от того, какой ненавистью горели его янтарные глаза. Еще немного, и они сожгут все вокруг, не оставят ничего живого. И в этот раз она не станет ему мешать.

Он поднялся на ноги, утягивая за собой и Рейну. Она осмотрелась, отстраняясь. Целым остался только клочок земли, из которого росло Великое древо. Остальное либо превратилось в безжизненные пески, либо потрескалось и теперь торчало повсюду рваными кусками земли с изогнутыми в неестественных углах корнями. Помимо их двоих и Катуса на острове никого не осталось. Оставалось только надеяться, что все остались живы…

— Какая поразительная упертость, — хлопнул в ладони Катус, подходя ближе. — Я мог бы восхититься и позволить вам примкнуть ко мне, помочь восстановить долину, сделать ее лучше прежней. Но, увы, вы уже упустили свой шанс.

Вытянув перед собой раскрытую ладонь, он призвал на нее одно из яиц, продолжавших крутиться вокруг его тела. Рейна в панике замерла, признав в нем свое собственное. Своего нерожденного ребенка.