Сердце дурака

Я делаю вид прилежного и внимательного ученика, впрочем, как большинство студентов нашего потока. Я мечтаю (что, кстати, я делаю всегда). Я тщательно вношу все анатомические подробности моей подруги в общую тетрадь по Земледельческому праву. Надеюсь, что вчера заменит сегодня, а сегодня завтра. Я вновь иду босиком по теплому бетону навстречу своей надежде. В руках - цветы. Поляна, и редкое ощущение, что никто в целом мире не помешает и не сможет вмешаться. Я открываю глаза: рядом со мной стоит Изобретатель Плуга. Весь курс притих, я тоже - ведь я здорово рисую, особенно под свежим впечатлением недавних событий. А вдруг понравится? Шишки с маслом: гордо поникнув головой, я иду прочь из зала, без тетради и без настроения. На широком подоконнике, где я устроился с ногами, все возвращается на свои места. В оставленной кем-то газете я нахожу единственную интересующую меня рубрику: "Сегодня в кинотеатрах". Здорово! "Великолепная семерка". Я так много слышал об этом фильме от своей матери. Она часто рассказывала мне вместо сказок содержание виденных фильмов. Странно, но мне кажется, что фильмы предыдущего поколения были более значимы и интересны. Мать мне говорила, что на фильм шли, как на праздник, тогда фильм был эпохой и верой в лучшее. Пили, что ли, больше или билеты были дешевле? Я вспоминаю названия "слышанных" мною фильмов: "Звуки музыки", "Лев зимой", "Огни большого города", "Бумажная луна"... Если бы мне довелось когда-нибудь сочинять мемуары от скуки и безденежья, я обязательно написал бы их в виде сценария - за фильм больше платят. И эпиграфом к нему я поставил бы золотым монументом вечной мудрости и оптимизма слова Красной Шапочки: "Неприятностей на свете не бывает никогда". Они бывают только у меня, так как я себя причисляю к пессимистам земледельческого толка, и, пожалуй, в этой партии я один без последователей и продолжателей дела борьбы за свободу рисования. Но вот, наконец, лекция закончилась. Из дверей актового зала важно вывалился Изобретатель Плуга и подошел ко мне: "Что же вы, молодой человек, не сказали о столь значительном событии в вашей жизни - свадьбе, состоявшейся вчера? А? М-да, да, держите свою тетрадь. Поздравляю. Но не забывайте об учебе. Впрочем, и это пройдет". И он засеменил дальше. Я ошалело смотрю ему вслед: черт возьми, какая свадьба, какие события, что пройдет? Я так растерялся, что, слава богу, ничего не успел спросить. Я смотрю на улыбающегося Дина - он в первых рядах ржущей толпы, и, наконец, соображаю: нахал, женил меня без спроса, без благословения, сукин сын. Дин осеняет меня крестным знамением, и вот я уже разведен неизвестно с кем, и всей гурьбой мы мчимся в столовку. "Компот за счет жениха!" - кричит Дин.

Большая перемена. И только на следующей лекции я обнаруживаю пропажу из моей фамильной галереи того злополучного листка с обнаженной Милой. Старый хрыч, и он туда же. Однако, вполне возможно, дело здесь в другом - просто ему понравился рисунок, как произведение искусства, я же говорил, я здорово рисую. А еще я думаю, что будет со всеми нами лет десять, двадцать спустя? Когда пройдет первая, затем вторая молодость? Сможем ли мы вот так неприхотливо, не обращая внимания на качество, а только лишь на количество, поглощать студенческие обеды, лекции, поцелуи, призывы, мечты и гимны?