Сердце фейри (ЛП)

Он не трогал ее, пока она не взяла его за руки. Он дал ей всю власть, свободу использовать его тело. Она прижала его ладони к своей груди, а потом ниже, позволила ему изучать ее тело, как она изучала его.

Медленные движения не устраивали ее. Она прижалась ладонями к его груди и ускорилась, но бедра дрожали, мысли путались.

Он зарычал и поднял ее. Она оказалась на кровати, ее волосы были пожаром кудрей. Он вернулся в нее.

Время нежности прошло. Звери в них пришли к власти. Они бились под простынями за власть. Она снова укусила его за плечо, зубы стали новой меткой. Вой в ее душе стал громче, когда он протянул руку между ними и погладил ее жар.

— Эмонн! — закричала она.

Она напряглась, тело полетело к звездам. Он поднимал ее все выше, все дальше, пока она не выгнулась и не закричала.

Ее глаза широко открылись, а он откинул голову и застонал. Кристаллы на его горле пульсировали, руки дрожали, бедра замерли.

Они бились, пустили кровь, подняли друг друга к звездам и победили.

Они выжили.

Эмонн упал на кровать рядом с ней, грудь вздымалась.

Он прижал ее к себе, широкая ладонь легла на ее спину. Сорча скрывала улыбку на губах. Странно, как легко он терял маску. Он перестал носить плащ с капюшоном, а потом привык к тому, что она видит его шрамы. Теперь он не вздрагивал, когда они прижимались друг к другу.

Женщина могла привыкнуть к такому. Даже кристаллы на его ладонях не тревожили ее. Они нагрелись от их страсти и грели ее спину. Она была в безопасности в его руках.

Простыни зашуршали, он придвинул ноги к ее. Его губы прижались к ее лбу, нежно, чтобы не ранить кристаллами.

— Останься со мной.

Сорча поежилась.

— Значений слишком много, чтобы тебя понять.

— Останься со мной на Гибразиле на всю свою жизнь.

— Смело как для фейри. Твой вид презирает людей.

— Ты не человек. Ты — друид, а еще ты — моя. Они полюбят тебя, или я поставлю их на колени.

Она вздохнула и прижалась губами к его ключице.

— Нельзя заставлять народ принимать перемены. Я люблю это место, фейри, мир, что ты мне показал. Но я должна вернуться.

— Почему? Спасти нескольких людей, что заботятся о тебе?

— Дело не только в моей семье, но и во всех? Кровавые жуки ужасны, и я не позволю им распространиться дальше.

— Они обещали тебе лекарство, если ты приведешь меня, — фыркнул он. — Они исказили правду, Сорча. Они отправят тебя в очередной путь, как только мы вернемся на твою землю. А потом в другой. Фейри, особенно Макнара, нельзя доверять.

Она поднялась на локте, искала в его взгляде правду.

— Ты не веришь, что у них есть лекарство.

— Я думаю, что они знают лекарство, но они пытались встретить меня веками. Они играют, заставляют кукол плясать, и им плевать, если нити порвутся.

— Я порву нити, — прорычала Сорча. — Как мне спасти мой народ?

— Не знаю, — он убрал ее дикие волосы за ухо. — Я не знаю, можно ли их спасти. Чума приходит и уходит, но люди всегда выживали.

— Людям плохо. Я не могу знать, что они страдают, а я могу помочь.

— У тебя слишком большое сердце для твоего тела, — прошептал он.

Она поймала его ладонь, прижатую к ее груди, сжала так, что кристаллы прокололи ее кожу.

— Я не могу, Эмонн. Они — моя семья, мой народ, я не могу позволить им жить так, как они не заслуживают.

— Каждый раз, когда ты открываешь рот, ты словно забираешь слова из моей души. Обещай остаться тут, и я вернусь с тобой в твой мир. Я помогу тебе найти лекарство для твоих людей.

— Да? — Сорча не думала, что он согласится. — Остаться тут — самый простой выбор. Я с радостью останусь с тобой.

— Больно, что мне нужно подкупать тебя, чтобы остаться тут.

Она слышала такие слова раньше. Мужчины говорили их ее сестрам каждый день недели. Они платили женщинам за услуги и надеялись, что они полюбят его в ответ. Сестры Сорчи не любили их, но ее сердце болело, когда она увидела, что это ей сказал Эмонн.

Сорча легла и прижалась головой к его горлу, вдохнула его аромат.

— Я остаюсь, потому что так выбрала, а не потому что ты согласился спасти мой народ. Ты избавил меня от проблем выбора между тобой и моим народом. За это я тебе благодарна, — он робко обвил ее руками. Он притянул ее к себе, и Сорча не могла понять, где он начинал, а она заканчивалась.

— Никто не должен выбирать между своим народом и любовью.

— Говоришь по своему опыту? — она знала ответ. Она видела, где он вырос, сияющие стены замка и шелковые шторы. Его народ нуждался в нем, скучал по нему, заслужил достойного короля. И Эльва хотела его возвращения.

— Да.

Однажды она уговорит его вернуться к Благим. Она убедит его забрать трон, вернуть корону на голову, стать мужчиной, какого она видела в нем. Его народ будет рад ему.

Но сначала она спасет свой народ. Только тогда она убедит Неблагого принца вернуться. Может, это было эгоистично, и выбор был неправильным, но Сорча не могла больше терпеть. Ее народ нуждался в ней. Вина терзала ее душу, их крики боли рвали ее разум. Это красивое место не было ее. Она могла оставить старую жизнь, зная, что ее семья и люди счастливы.