Сердце феникса. Все исправить

Четвертый случай... с ним сложней. Опять претензии к сильфам и попытка их порабощения с помощью кровных ритуалов. В Африке снова засуха, милорд. И сильфы там не могут помочь — экосистема ни к черту, земли слишком сильно покорежены человечьей техникой. Местные хранящие лес вымерли, а вызванные на консультацию разводят руками и тоже заявляют, что в таких условиях бессильны что-либо сделать.

— Подготовьте программу переселения. Пусть пока поживут в более благоустроенных местах, а после пуска станций посмотрим, что можно сделать. Сильфа спасли?

— Сильфиду, милорд. Да, она невредима.

— Уже хорошо. Что еще?

— Так. Уровни в порядке... насколько это возможно, конечно. Было несколько локальных конфликтов по самовольному захвату опустевших пещер, но обошлось без жертв. Ложа бдит, набирается очередная партия для выхода на поверхность...

— И все?

— Вы хотите знать что-то конкретное, милорд?

Вопрос повис, как сторожевые чары. Незаметные такие, почти невидимая дымка, люди не в силах отличить ее от обычной пыли. Дымка не рассеивается, не исчезает, ничем не выдает своего присутствия, и так месяцами, пока в радиусе действия не появится тот, на кого они настроены. Вот тогда незаметная и неощутимая дымка взвивается в воздух, как атакующая сауффо, змея с Уровня Даар.

— Нет, — наконец ответил Вадим. — Нет. Просто... странное такое ощущение, неприятное. Слишком все просто.

Это называется «просто»?! Затолкать в одну связку Координаторов, Ложу и расплодившиеся человеческие правительства, отбить несколько нападений вторженцев, взвалить на себя дикий груз миллиардов судеб и тащить эту ответственность, не давая всем передраться. Легко?

— А как у вас с ясновидением, милорд? — Дензил всегда был практичен.

— Единица. И та завышенная. Предчувствий у меня не бывает. Не бывало...

— А какого рода предчувствие?

— Без конкретики. Просто паршивое ощущение «скоро неприятности».

— Может, еще один прорыв?

— Может. Ладно, потом посмотрим. Что-нибудь еще?

— Да. Милорд, тут поступил запрос о распоряжениях насчет даты.

— Какой еще даты?

Глава Службы дознания понимающе улыбнулся:

— Вашего дня рождения, милорд. Весьма полезный праздник. С одной стороны, очень человеческий, с другой — признан Светлыми, с третьей — новая традиция для Уровней. Он у вас через две недели, и на настоящий момент мы имеем тридцать четыре проекта торжеств, посвященных...

— День рождения?

— Милорд, сегодня шестое сентября. Что с вами? Вы не желаете его отмечать? Я думаю, мы сможем объяснить...

Вадим неожиданно рассмеялся, коротко и не слишком весело:

— Мой день рождения... Мы не праздновали его шестнадцать лет. Дензил, я просто про него забыл!

— Лежать! Шевельнешься — прибью на месте.

— Ты страшный человек.

— Ты даже не представляешь насколько!

— Ну, послушай...

— Лежать, тело! Вот погоди, пороюсь в травках твоей мамы, да как подсыплю тебе валерьянки!

— Ты меня с котом спутала?

— С котом? Нет, кот в данном случае комплимент. Он соображает, что такое осторожность. Он соображает, что его дома ждут кошка и котята. Ты про это подумал?

— Про котят?

— Про осторожность. Лёш, мне уже просто даже интересно: кто тебя в следующий раз домой принесет? Когда ты на тренировке сцепился с василиском и вместо мужа домой доставили статую, это было незабываемо, но...

— Ага, незабываемо! Что, статуя выглядела круче меня? — недоверчиво поинтересовалось зеленоглазое наказание. И у него даже хватило совести состроить обиженное выражение. Ну вот как тут продолжать его пилить?

— Статуя молчала и не ехидничала! А смотрелась здорово. — Лина на минутку даже отвлеклась от проработки непутевого мужа, вспоминая, как интересно выглядел нерукотворный обелиск в атакующей позе... м-да.

— Хочешь, я буду тихим? — вдохновилась бывшая статуя. — Как... ну...

— А три дня назад тебя доставил домой Александр, — безжалостно перебила говорящую статую Лина. — И пока некоторые заливали мне про усталость от скучного заседания Координаторов, тихонько попросил меня быть поаккуратней, потому что у одного гиперответственного (читай ненормального) эмпата еще сутки будет трещать голова. Перенапряжение у него, видите ли... он предотвращал вспышку ярости у толпы «антимагов». В одиночку против полутора тысяч человек.

— Ну...

— А сегодня ты заявляешься домой с эльфами. Если совсем точно — то висяком на этих самых эльфах и с милой байкой о том, какое у эльфов отменное медовое вино.

— А ты пробовала?

— Не пытайтесь увести разговор в сторону, подсудимый. Объясните, какое отношение мифическое эльфийское вино имеет к вашей ушибленной спине.

Обладатель спины попытался поверх плеча бросить на супругу свой неотразимый взгляд «кто-в-силах-злиться-на-бесприютногокотеночка», но, поскольку на плече тоже виднелась крупная ссадина, цели не достиг.

— Ты такая милая, когда сердишься...

— Не засчитано, — усмехнулась Лина, потихоньку оттаивая. Кто в силах долго сердиться на него? Во всяком случае, не она.