Сердце генерала Гурова. Истории из жизни репортёра (СИ)

К слову заметить, приказ наркомовский этот был секретным [в архиве хранится экземпляр №1]. Оглашению, т.е., не подлежал. И поэтому, когда в середине 50-х годов Мария Васильевна, супруга нашего героя, который, увы, уже умер к тому времени, попыталась через военкомат отыскать документы на него [те же самые наградные листы, скажем], ей был дан категорический ответ: никаких документов нет, младший лейтенант Кузнецов числится без вести пропавшим. «Как без вести пропавшим? — удивилась вдова боевого летчика. — А от кого у меня двое сыновей растут? От духа святого, что ли?» Спустя еще год-два в Тимошовку, куда после всех мытарств вернулся летчик-штурмовик и где до своей преждевременной смерти работал скромным водовозом и учетчиком, заявились три серьезных мужика, гражданские пиджаки которых плохо маскировали их военную выправку. «Кузнецов Василий Тихонович здесь проживает? — поинтересовались они с порога. — Нам нужно с ним поговорить». «Пожалуйста, — согласилась Мария Васильевна. — Только не здесь, а на кладбище говорить будете — у могилы Василия Тихоновича».

А мужики, оказывается, хотели дважды орденоносному колхозному учетчику командирскую должность предложить в одной из летных частей. Получается, к тому моменту окончательно прошел «госпроверку» храбрый и мужественный защитник своей Родины [это я его наградной лист вновь цитирую], коль надумали его вернуть в военную авиацию?

— Ничего не получается, — сетует сын штурмовика Владимир Васильевич [подполковник милиции в отставке, кстати]. — Как записали отца 18 октября 1944 года в без вести пропавшие, так без вести пропавшим — почти врагом народа, он и ощущал себя до самой смерти. И сегодня по архивным документам он по-прежнему проходит как не вернувшийся с боевого задания. А в Книге Памяти числится и вовсе погибшим. Со слов матери я знаю, что отец был сбит далеко за линией фронта. В плен попал в бессознательном состоянии: фашисты его прямо из упавшего Ила вытащили. Между прочим, после плена он вернулся в свою часть и по приказу командира полка даже слетал на боевое задание — война-то еще не закончилась. Получается, командование в нем не сомневалось ничуть! Но затем отца отстранили от полетов и отправили в запасную дивизию на какую-то госпроверку. Что это была за проверка, мне до сих пор непонятно.

Отца Владимир Васильевич не помнит: когда он умер [17 мая 1953 года], ему было всего три месяца. Но очень надеется, что сумеет таки когда-нибудь выяснить все подробности его военной службы. Чтобы боевой летчик-штурмовик раз и навсегда вернулся, наконец, с боевого задания.

2012

Василий Кузнецов до армии

История 37-я. Поверженный "летающий барс"

Почему учитель из Приморского района Запорожской области, ставший одним из лучших летчиков Великой Отечественной войны, не получил вторую звезду Героя Советского Союза

Речь — об Иване Бабаке, который перед Великой Отечественной войной закончил Запорожский пединститут и недолгое время поработал учителем в школе села Партизаны, что в Приморском районе. А потом, став летчиком-истребителем — «Летающим барсом», как называли его сослуживцы, Иван был награжден тремя боевыми орденами и стал Героем Советского Союза.

Вторично к этому высокому званию он был представлен в самом конце войны. Причем представление на вчерашнего учителя с берегов Азовского моря подписал лично трижды Герой Советского Союза Александр Покрышкин.

Днем — таблица Менделева, вечером — аэродинамика

Как припомнил в своих послевоенных мемуарах «Звезды на крыльях» сам Герой, из своего родного села Алексеевка [Никопольский район Днепропетровской области] на учебу в Запорожье он отправился «с буханкой хлеба в сумке и пятьюдесятью руб-лями в кармане». И был принят на рабфак педагогического института. А в 1936 году записался еще и в аэроклуб. «Так началась, — заметит далее в мемуарах Иван Ильич, — моя новая жизнь, длившаяся два года. Днем — институт, вечером — аэроклуб, днем — таблица Менделеева, химические опыты и препарирование животных в лаборатории, вечером — аэродинамика, устройство самолета и мотора».

Оставил он и впечатления о первом полете над Запорожьем: «Инструктор ведет самолет в чистом, прозрачном утреннем небе. Сверху легко узнаются отдельные объекты города: заводы, Днепрогэс, железнодорожные вокзалы, родной институт [нынешний ЗНУ], а рядом с ним городской парк культуры и отдыха имени Ивана Франко» [на месте парка сейчас скромный сквер, в котором находится запорожский театр кукол].

Осенью 1938-го Иван успешно закончил обучение в аэроклубе и подал рапорт о зачислении его в авиаучилище. Но председатель приемной комиссии, узнав, что он учится на последнем курсе пединститута, посоветовал окончить вуз.