Сердце Греет Холодная Сталь (СИ)

На тело волнами накатывала мелкая дрожь, а ведь каждое движение отзывались болью. Сердце колотилось как бешеное. Все это состояние нельзя было назвать иначе как невыносимая мука. Среди бессонницы, среди хаотичных видений отравленного разума мелькала словно на повторе злополучная сцена.

Острые камни и плоские плиты, косо лежащие у линии прибоя, брызги солёной воды, ясное синее небо на фоне которого чернела громада Ангбанда. Снизу она казалась исполинской стеной. Это место принадлежало смерти. Ни Тьме, ни Свету оно не принесло счастья или триумфа. Лишь смерть раз за разом собирала здесь богатый урожай. Полузатопленные залы, полные призраков и костей. Именно в тени этой мрачной твердыни случилось то, что назревало уже не первый месяц.

— Вы таки имеете что мне сказать? — голос Барона звучал привычно насмешливо и беззаботно.

Он стоял на берегу, а за его спиной в паре десятков метров качался на волнах драккар.

— А ты как думаешь? — спросил его Санитар, который вместе с ещё несколькими бойцами медленно приближался к импровизированному лагерю попаданцев с Анигиляторной Пушки. Они разложили на более менее ровных обломках крепости стулья и палатки. Во множестве присутствовали пустые сосуды из-под алкоголя.

— А я не думаю. — ответил Барон. — Че гадать. Лучше подождать.

— Где Ментос? — спросил Санитар.

— Свалил. — не кривя душой ответил Барон. — В арабском городе. Видать чурчхелы понравились.

— И ты так его отпустил? — с недоверием спросил Санитар.

— А как еще блядь надо?! — с вызовом и удивлением ответил Барон.

— Ты ж капитан, мать его. Он в твоей команде был.

— Вона у вас какой подход. — усмехнулся Себас, стоящий чуть поодаль. — Свобода, анархия, хаос, а чуть что власть капитана вспоминаем. Вы бы как известном анекдоте: или крестик сняли, или трусы надели.

— Завались, Себастьян. — ответил ему один из людей Санитара. — Если бы знали как ты совестливый сиделец-романтик, то погнали бы тебя еще в первую неделю.

— Так че вы хотели? — вернул все к конструктиву Барон.

— Пора уже определиться с кем ты.

— Аааа… Эту песню я уже слышал. Может как-нибудь без этого. — поморщился Барон. — Ньяль гарантировал мне свободу вероисповедания.

— То Ньяль. — ответил Санитар. — А ща ты со мной базаришь. Тогда в Ангбанде ты нас не поддержал. Кинул. Вот как я это вижу. Твой этот Ментос шпик и мусор, которого надо было раздавить. Ушел, блядь. К тёмным он ушёл, к хозяевам своим.

— Как вы меня достали… — покачал бритой головой Барон. — Светлые, тёмные… Я до переноса ни в одном клубе не был. Пробовал несколько раз, но слетал. Не мое. Вроде запишешься, бухаете, разговорились. Затем тренировочки, сборы… И вот ты уже делаешь то, что делать и не хотел. Раз за разом. Тут взносы, тут дошейся на Бургундию, здесь за правила опять посрались. И люди не говно. Не хочешь обидеть, вот и терпишь. Не хочу так. Там не хотел, а здесь тем более. Хуй встал — ебись, кулак зачесался — дерись. Жить как хочется. Самому себе приказы выдумывать. Это же какой кайф, а вы? Все вы здесь из штанов лезет, лишь бы куда-нибудь записаться. Это ли свобода?

— Красиво стелишь… — усмехнулся Санитар. — Да не в тему уже. Пора сделать выбор. Мы через полчаса вернёмся. Вот тогда решить надо будет проблему. Или сами решим. Понял?

С этими словами Санитар и ко удалились.

— Да… — протянул Себас. — Попали мы, конечно.

— Нормально. — возразил Барон, а затем поправил себя. — Нихрена не нормально, на самом деле. Ну да ладно. Че поделать. Придется решать теорему Эскобара. Давайте пока я броню надену.

— Будем драться? — взволновано спросил Бас.

— Я буду. Тут ж с меня спрос был, мол капитан хуевый.

— Но к бою нам всем лучше подготовиться. — заявил Себас.

— Воля ваша. — отмахнулся Барон. — Но первым пойду я. Надо старому товарищу пизды выписать.

Примерно через полчаса Санитар вернулся в сопровождении всей своей команды и некоторого количества людей Яроврата, которые, впрочем, держались поодаль.

Из брони на Санитаре была титановая кольчуга со стальной кирасой поверх. Он носил открытый шлем с мощным бувигером, закрывающим челюсть, гребнем и козырьком. Все это было довольно щедро украшено золотом. Латная защита рук и ног. В качестве щита треугольный тарч. Оружием ему служила увесистая сабля, едва ли имевшая исторические аналоги.

Барон был упакован в помятую латную броню. Голова — бацинет с рёбрами, корпус — монгольский ламеллярный доспех, оружие — чёрный заколдованный полутор.

— На зубочистку Моргота надеешься? — усмехнулся Санитар, смеряя Барона взглядом. — Я ж тя порву.

— Очко себе не прови. — парировал мечник. — Не помню тебя ни в зале, ни в главной башне Моргота, да и в бою на валу ты, кажись не по центру был.

— Хуями решил померяться? Говна вбросить? Ну давай, покажи гнилое нутро. Так мне тя проще убить будет. Как пойму, что ты всегда гнидой был.

— Да чего меряться то? Тут и линейка не нужна. — продолжал с усмешкой Барон.