Сердце грозы

Климов занялся аппаратурой метеонаблюдений, Горевой поднялся на бугорок с песчаной плешью на вершине. В предположение Андрея о «разумности» гроз он не верил, однако с любопытством ждал встречи с электрическим «обменом информацией» между небом и землёй, инициатором которого по мысли метеоролога были молнии.

Между тем тучи, предвещая грозу, приближались, и в воздухе разлилась необычная духота, указывающая на скорое водоизвержение.

Горевой заметил неподалёку почерневший ствол сухого дерева и только теперь обратил внимание на это обстоятельство. Кругом было много таких деревьев, по большей части обгоревших. «Контактеры» с грозами действительно попали в центр аномалии, куда стекались грозовые тучи со всего края.

Заныло под ложечкой. История подсказывала, что с грозами лучше не связываться, а верить в их «интеллект» мог только сумасшедший. Жертвы молний вряд ли успевали «поговорить» с тучами о смысле жизни.

Километрах в десяти от возвышенности, где путешественники разбили лагерь, сверкнула молния, короткая и толстая.

Горевой представил, что такая же срывается с небес в палатку, и поёжился. Вернулся к метеорологу.

– Андрей, не лучше ли поселиться пониже, в распадке?

– Нет смысла, – рассеянно отозвался Климов. – Здесь молнии бьют бессистемно в каждый квадратный метр почвы.

– Успокоил, – сказал Горевой озадаченно. – А если она шваркнет прямо в палатку?

Климов полез в рюкзак, достал металлическую трубку длиной в 30 сантиметров и начал выдвигать из неё коленца, пока она не превратилась в двухметровую антенну. Затем метеоролог отнёс антенну от палатки и воткнул в бугорок.

– Громоотвод, – сообразил Горевой. – Поможет?

– Посмотрим, – пообещал Климов.

Туча закрыла небосвод. Стемнело. Ветер усилился. Начал накрапывать дождик.

Молнии теперь возникали в воздухе, как призраки, исчезая так же внезапно и почти беззвучно. Их было много, и Горевой почувствовал возбуждение. В душе зашевелились атавистические страхи, поддерживаемые рассказами о бесчинствах гроз. Но идея Климова переворачивала представления о них, и Горевой с интересом принялся наблюдать за грозовыми сполохами, искать в них «разумные» признаки.

Внезапно ему почудился слабый крик. Он завертел головой, вслушиваясь в налетающие со всех сторон оглушительные грозовые раскаты. Вскочил на самый большой валун недалеко от палатки.

Слева начинался лес, справа, под возвышенностью, простиралось болото, в которое вливался неширокий ручей. По ручью плыла резиновая лодка, в которой сидели два юнца в красных куртках с капюшонами. Лодку сносило к болоту, седоки пытались остановиться, но у них это не получалось, и один из них снова закричал.

Горевой понял, что это вовсе не юнцы, а девушки.

– Ёлки-палки! – выдохнул он в изумлении. – С какого бодуна они здесь оказались?! Андрей!

– Вижу, – откликнулся Климов. – Туристы, наверно.

– Заплывут в болото, хрен выберутся.

Климов достал топорик.

– Пошли, поможем.

Они спустились к ручью, срубили два длинных ольховых прута и, выбрав момент, протянули их путешественницам. Обе вцепились в прутья. Молодые люди подтянули лодку к берегу, помогли девушкам вылезти на сухое место.

– Спасибо, – пролепетала одна, блондинка с длинными волосами.

– Мы свернули не туда, весла упустили, – добавила другая, брюнетка, стуча зубами. – Плыли с Кобола.

В дерево на другом берегу ручья вонзилась молния.

Девушки вскрикнули.

– Быстро к палатке! – скомандовал Горевой. – Переждёте грозу там. Нашли классный маршрут, называется.

Вытащив лодку на берег и подхватив рюкзаки, они побежали к палатке, освещаемой яркими зигзагами молний. Ливень обрушился на землю, когда все четверо уже втискивались в палатку.

Климов достал большой зонт, вылез под дождь, раскрыл.

– Помоги вытащить сканер.

– Давай переждём. Видишь, что творится?

– Я прилетел не для того, чтобы прятаться.

Горевой чертыхнулся, помог Андрею установить сканер на плоском камне в метре от палатки.

Ветер норовил вырвать зонт из рук метеоролога, молнии яростно полосовали воздух в полусотне шагов от раскачивающегося громоотвода, грохотало так, что закладывало уши, дождь лил как из ведра, но страх почему-то улетучился. Горевой выпрямился, подставляя лицо под струи небесной воды.

– Иди в палатку! – прокричал Климов. – Успокой девчонок!

Геннадий метнулся к палатке, увидел два бледных лица, прокричал весело:

– Как вам это светопреставление? Здорово, правда?

Ему не ответили. Потрясённые природным фейерверком девушки прижались друг к дружке и стучали зубами, мокрые насквозь. Им было не до любования стихией.

Горевой хмыкнул, влез в палатку, нашёл спальник и накрыл обеих.

У.

Гроза пронеслась быстро.

Ни одна молния не попала ни в палатку, ни в громоотвод. Все они группировались на плоском холме в сотне метров от палатки, и Климов, когда гроза закончилась, предложил перенести лагерь туда.

Горевой, разводивший костёр, возражать не стал, развлекая притихших путешественниц рассказами о походах на вулканические острова.