Сердце и корона

— Я не имею права что-либо требовать у тебя, но исполни мое последнее желание. Пусть оно не смущает тебя. Оно касается моего брата.

— Дяди Андре? О, прости…

— Герцог д’Артуа, мне не за чем рассказывать тебе историю, которую ты и сама прекрасно знаешь. Ты знаешь, как он меня ненавидел, и как ненавидел его я. Я молю тебя, дочка, не допустить того, чтоб моя корона когда-нибудь попала в руки дома Артуа. Ведь если ты не родишь наследника, тебе наследуют дети Бланки, твоей двоюродной сестры. Этого не должно произойти!

— Я понимаю, о чем вы говорите, отец. Вы хотите, чтобы я вышла замуж.

— Я не принуждаю и не тороплю, Изабелла. Просто помни об этом. Если б я хотел принудить тебя, то у меня давно был жених на примете, но я ни словом не обмолвился, не так ли?

— Кто же он? — заинтересовалась Изабелла.

— Иаков Четвертый. Овдовевший, правда, уже немолодой. Его земли очень богаты. Но об этом ты сможешь подумать позже.

— Хорошо, отец. Я клянусь, что сделаю все возможное, все, от меня зависящее, чтобы корона наша осталась в руках достойных. Ни Бланка, ни ее потомки не будут королями!

— Спасибо, Изабелла, — король даже прослезился от избытка счастья.

Через неделю состоялось коронование Изабеллы. Отец ее к тому времени уже отбыл в свой монастырь. Обряд провел кардинал Жанери, и на ее голову возложили украшенную драгоценностями корону. Она еще не чувствовала ни радости, ни разочарования, просто приняла свою судьбу. С детства готовили ее к мысли, что ей принадлежит эта страна, и для нее не было такой уж неожиданностью оказаться у власти. В ее юной головке еще не было места мыслям об ответственности, о той роли, что ей суждено сыграть в истории. Ее опечаленные глаза рыскали по площади с надеждой, оглядывая каждый закуток. Да! Рони-Шерье был здесь. Он скромно затерялся в толпе, и только нежная привязанность помогла королеве найти его в этой давке. Изабелла подумала, что любит его. «Такова моя судьба», — философски подумала она.

Быть королевой оказалось очень хлопотно. Первым делом Изабелла заняла кабинет отца. Но от этого у нее не прибавилось энтузиазма. Все вокруг было незнакомым и непонятным. Основными ее помощниками остались Алисия, королева-мать, много лет помогавшая ее отцу своими советами, кардинал Жанери, умнейший старик, большой друг королевы-матери, первый министр Ги де Бонар, уже довольно дряхлый, его помощник Сафон, тоже пожилой, но еще весьма энергичный, и интендант финансов Гренгуар. В течение последующих за коронацией дней королеве забивали голову налогами, законами, политикой, неотложными и важнейшими делами, в которых она ничего пока не смыслила. Толпы людей являлись к ней с прошениями: кому назначь пенсию, кого защити, кого помилуй. По молодости и неопытности она сначала принимала всех, но чем увереннее она себя чувствовала в роли королевы, тем чаще она отдавала приказ не беспокоить ее по пустякам. Тем не менее толпы просителей шли и шли к ней, ожидая от нее справедливости. Одна из таких просьб, затерявшихся среди многих подобных, повлияла на всю дальнейшую судьбу Изабеллы. Но тогда она еще об этом не догадывалась.

Как-то утром, когда Изабелла закончила порядком утомивший ее прием послов, представивших ей свои верительные грамоты, ей доложили о посетителе, явившемся с прошением. Лакей выглядел откровенно сбитым с толку.

— Кто он такой? — спросила она.

— Месье представился как мэтр Орсини.

— Какой еще Орсини? — удивилась королева.

Старый лакей виновато развел руками.

— Прикажете выгнать вон?

Изабелла была ничем не занята, и поэтому посетителю повезло. Удивляясь его беспримерной наглости, Изабелла приняла его из чистого любопытства. Лакей ввел в ее кабинет молодого человека лет двадцати двух, максимум, двадцати-трех. Он был более чем скромно одет в синий суконный костюм, слишком свободный для его худощавой фигуры. Изабелла окинула его взглядом, полным недоумения. Довольно высокий, с резким, неправильно очерченным овалом бледного лица со впалыми щеками, он походил на обедневшего адвоката. Но на его худом, скуластом лице простолюдина светились вызов и самоуверенность, а в серых глазах горели недобрые огни.

«Вот еще наглец на мою бедную голову», — подумала Изабелла, встретив его взгляд. Молодой человек поклонился.

— По какому делу вы прибыли во дворец, месье? — деликатно поинтересовалась королева, не зная, как и обращаться к странному незнакомцу.

— Если вашему величеству будет угодно, то я желал бы получить должность при дворе.

Изабелла едва не рассмеялась, но все же сделала вид, что слегка закашлялась. Прочистив горло, и подавив несовместимое с ее высоким саном желание расхохотаться, она взяла себя в руки и, наконец, лишь слегка улыбнулась, что могло сойти за простую любезность.

«Вот проходимец!» — подумала Изабелла, но продолжая играть свою роль, которая начинала ее забавлять, решила выслушать его до конца.

— Не припомню вашего имени, месье… — с насмешкой в голосе проговорила она.

— Орсини, ваше величество, — он чуть поклонился.

— А полностью? — спросила Изабелла, все еще надеясь услышать короткую приставку «де» перед его фамилией.