Сердце яростное и разбитое

– Ты себя недооцениваешь. Твоя сестра, кажется, намерена быть настолько безжалостной, насколько это возможно, чтобы угодить вашей матери, я уверен. И хотя безжалостность имеет место быть, я считаю, что та сила, которой обладаешь ты, поможет завоевать куда большую преданность. Именно это и делает тебя опасной. Ты опасна не потому, что готова размахивать мечом и брать все под контроль, а потому что можешь тихо сидеть в этом кресле в темноте со своей книгой, – уголок его рта приподнимается в улыбке, – ты знаешь лучший способ достижения цели.

Я заливаюсь краской.

– Нет, Грей, я сижу здесь с книгой, потому что.

Он наклоняется и касается своими губами моих так легко, будто на моих губах остается прикосновение крыльев бабочки. Этот короткий поцелуй едва ли можно считать поцелуем, но от этого небольшого прикосновения внутри меня разгорается огонь, и из головы исчезают все мысли. Мы просто стоим друг против друга, дышим одним воздухом.

Пальцы Грея замирают на моей щеке, и его большой палец оказывается рядом с моей нижней губой.

– Прости, – начинает он. – Ты уже меня останавливала раньше, и.

Я яростно мотаю головой из стороны в сторону.

– Мне не следовало тебя останавливать.

На этот раз, когда его губы находят мои, в их прикосновении нет той легкости. Я чувствую силу, исходящую от рук Грея, и его поцелуй похож на пламя. Мои колени слабеют и дрожат, но мои ладони действуют уверенно и спокойно, ложатся на его широкие плечи, находят основание шеи и путаются в непослушных волосах на его затылке.

Затем руки Грея гладят меня по спине, прижимая меня к нему, и это так же правильно, как захватывающее притяжение его поцелуев, потому что эти объятия заставляют меня чувствовать себя драгоценной и желанной. Когда, в конце концов, губы Грея отпускают мои, я вздыхаю и утыкаюсь лицом в выемку под его подбородком.

Это так глупо. Рискованно. Пугающе. На веранду в любой момент может кто-то выйти. Грею лучше было бы отпустить меня.

Он не отпускает. Одной рукой он медленно гладит меня по волосам, спадающим на мантию за спиной. Я чувствую его дыхание у себя в волосах, его запах и не нахожу в себе сил оттолкнуть его от себя.

– Fell siralla, – говорит он, и я тихо смеюсь.

– Nah, – отвечаю я. – Fell bellama. Fell garrant. Fell vale.

– Я надеюсь, эти слова не хуже, чем глупый.

Я качаю головой, не отрывая лба от его шеи. Грей, наверное, может чувствовать жар моего смущения через ткань рубашки.

– Прекрасный мужчина. Храбрый мужчина.

Он задумывается на секунду, после чего говорит:

– Было три.

– Ты всегда такой внимательный!

– Так как переводится третье?

Он никогда не оставляет мне путей к отступлению. Я люблю и ненавижу это одновременно.

– Тебе придется выучить сишшальский, чтобы узнать.

– Fell vale, – повторяет он, и его ужасный акцент снова заставляет меня смеяться. – Тебе нужно провести со мной больше уроков.

– Кто-нибудь проведет.

Его палец касается моего подбородка, чтобы поднять мое лицо вверх. Губы Грея снова находят мои. Ночное небо будто накрывает нас с головой, погружая в безмолвие и тепло.

А затем ночную тишину пронзает нечеловеческий крик.

Грей вскидывает голову.

– Айзек.

Пронзительный крик повторяется. И еще раз. На этот раз это самый громкий и свирепый крик, который я когда-либо слышала. Мне хочется зажать ладонями уши.

Я пытаюсь вспомнить слова, которые моя матушка говорила скрейверу. Там было что-то про сегодняшний вечер. О, что же она наделала?

У меня нет времени гадать над этим, потому что все находящиеся внутри начинают кричать.

Глава 38 Грей

Люди выбегают через двери на веранду, и нам с Лией Марой приходится проталкиваться через толпу, чтобы попасть обратно в зал. Большинство стражников держат руки на оружии, но никто из них его не обнажил. На полу валяются в спешке перевернутые стулья и разбитая посуда.

В центре зала стоят Карис Люран и Нолла Верин. У их ног лежит мужчина, его грудь и живот вспороты. Лицо бедняги пересекают четыре длинные царапины, причем они настолько глубоки, что черты лица мужчины стали неузнаваемыми. В воздухе витает запах крови и чего-то хуже.

– Нет, – шепчет стоящая рядом со мной Лия Мара. – Нет.

Айзек стоит в стороне. Вокруг его шеи обвита серебряная полоска, к которой присоединена блестящая цепь, противоположный конец держит Карис Люран. Клыки скрейвера обнажены, его когти испачканы кровью. Он старается держаться от королевы настолько далеко, насколько позволяет ему цепь.

Большинство гостей не бросилось бежать, хотя некоторые из оставшихся выглядят так, будто им плохо. На лицах присутствующих застыли выражения ужаса и восхищения.

Не выглядят восхищенными лишь Тайко и Ноа. Стражник перегораживает им путь, не подпуская к лежащему на полу человеку. Ноа явно в бешенстве.

Рядом со мной появляется Джейк. Он торопливо и тихо обрисовывает ситуацию: