Сердце йоги

«Бхакти выше кармы, выше йоги; последние имеют в виду цель, бхакти же сама и средство, и цель».

Бхакти была единственной постоянной темой обсуждения наших мудрецов; и не только специальные исследователи ее, каковы были великие комментаторы Вьяса-сутр Шандалья и Нарада, но и те, кто посвятил себя исключительно изучению джнана-йоги (йоги знания), были иногда вынуждены говорить о любви. Даже когда такие комментаторы старались почти все тексты сутр объяснять так, чтобы они доказывали преимущества чистого знания, им нелегко удавалось придерживаться этого направления, особенно при разборе главы о молитве. На самом деле различие между знанием (джнана) и любовью (бхакти) вовсе не так велико, как люди иногда воображают. Далее мы увидим, что оба пути направлены к одной и той же цели и встречаются в конце концов в одной точке. К той же цели приходит и раджа-йога, когда применяется как средство освобождения, а не как орудие для обмана простодушных, что, к несчастью, часто случается, когда она попадает в руки шарлатанов или любителей спекулировать на интересе к оккультному.

Огромное преимущество бхакти заключается в том, что она представляет собой самый легкий путь к достижению высочайшей божественной цели – освобождения. Главный же ее недостаток – в том, что в своих низших формах она часто вырождается в отвратительный фанатизм. Толпы фанатиков – будь то индусы, магометане или христиане – состоят почти исключительно из приверженцев низших форм бхакти. Слабые и неразвитые умы во всех религиях и странах любят свой собственный идеал только одним способом, а именно: ненавидя идеалы других людей. Их исключительная привязанность (ништха) к одному предмету, без которой не может развиться вообще истинная любовь, служит причиной объявления войны всему прочему. Вот почему человек, сильно привязанный к своему личному представлению о Боге и преданный своему собственному религиозному идеалу, становится исступленным фанатиком, как только видит или слышит что-нибудь, касающееся чужого идеала. Этот род любви похож на инстинкт собаки, заставляющей ее охранять имущество хозяина. Но подчас инстинкт собаки надежнее человеческого рассудка: в какой бы одежде хозяин ни пришел, собака не примет его за врага; фанатик же лишен всякой способности отличать истину от заблуждения. Личные взгляды имеют для него такой всепоглощающий интерес, что ему важно только, кто говорит, а до того, что говорится, нет никакого дела. Вежливый, добрый и честный по отношению к людям, разделяющим его веру, фанатик не поколеблется обойтись самым недостойным образом с теми, кто не принадлежит к числу его единомышленников.

Такая опасность существует, однако, только в подготовительной бхакти. Когда же бхакти становится зрелой и переходит в высшую форму, то уже нечего бояться проявления низкого фанатизма: душа стала слишком близка к Богу любви, чтобы быть орудием распространения ненависти.

Как птица, чтобы летать, должна иметь два крыла и хвост для управления, так и человеку для приближения к Богу необходимы знание (джнана) и любовь (бхакти) и поддерживающая их равновесие йога. Личность, в которой они гармонично слиты, представляет самый благородный тип, но далеко не каждому из нас дано в этой жизни обладать ими всеми, и тем, кто должен ограничиться одной бхакти, следует помнить, что хотя формы и обряды, безусловно, необходимы для совершенствования души, они имеют лишь то значение, что поддерживают в нас настроение, при котором мы чувствуем наиболее интенсивную любовь к Богу.

Учителя знания и любви несколько расходятся в своих мнениях о бхакти, но те и другие одинаково признают ее силу. Джнана-йог считает бхакти только средством для освобождения, а бхакта[2] видит в ней и средство, и саму цель.

В сущности, здесь нет большой разницы; когда бхакти употребляется только как средство, она представляет собой низшую форму богопочитания, служащую переходом к высшим формам, являющимся после ее полного осуществления, и потому не может быть отделяема от самой цели. Каждый придает значение только своему собственному способу поклонения Богу, забывая, что истинное знание связано с совершенной любовью даже тогда, когда о последней совсем не думают, и что они в действительности всегда неразлучны.

Помня это, познакомимся со взглядами на этот предмет великих комментаторов веданты.

Бхагаван[3] Шанкара[4] говорит: «О человеке, который следует за Гуру, считая это своей единственной целью, люди говорят, что «он предан Гуру[5]», – говорят также, что «любящая жена постоянно думает о своем отсутствующем муже», подразумевая под словом думает (как и под словом предан в первом случае) род постоянного и упорного воспоминания.[6] Это, по мнению Шанкары, тоже вид поклонения.

Бхагаван Рамануджа[7] в своих комментариях о бхакти говорит:[8] «Медитация есть постоянное памятование объекта медитации, протекающее подобно непрерывной струе масла, переливаемого из одного сосуда в другой. Когда этот род памятования (о Боге) достигнут, все оковы разбиты».