Сердце из хризолита

Но мне не удалось сосредоточиться на этой мысли. Впереди послышался шум. Кажется… кто-то поднимался на второй этаж по лестнице. А значит, мне стоит поспешить и укрыться в библиотеке, ведь здесь не спрятаться. Я подобрала юбку и побежала со всех ног, миновала одну дверь, вторую, выход на центральный балкон… И успела проскользнуть в библиотеку за миг до того, как чьи-то шаги зазвучали ближе, отражаясь уже от стен коридора.

Я быстро огляделась по сторонам, пытаясь успокоить дыхание.

Интуиция твердила, что нельзя просто так стоять, надо прятаться. И уже потом думать, как найти дверь в тайные залы. Но куда? За портьеры? Под отцовский стол? В детстве во время игр в прятки мы там часто скрывались, и я уже рефлекторно дернулась в ту сторону… Но потом остановилась. Слишком свежо в памяти было воспоминание о механической стрекозе. Даже думать о том, что она может быть совсем рядом, в ящике стола, было невыносимо.

Я задержала дыхание и прислушалась. В коридоре слышались шаги. Все ближе и ближе. Кто-то шел сюда, и у меня оставалось совсем немного времени, чтобы укрыться.

Я сорвалась с места и бросилась к огромному стеллажу, часть из отделений которого были забраны не стеклом, а деревянными дверцами. Если мне повезет… Да!

В одной большой секции, на высоте примерно в половину моего роста, книг иногда бывало мало. Отец забирал древние фолианты к себе на стол, чтобы изучить их, и освобождал место. Достаточное для одной маленькой Греты. И для взрослой — тоже. Скорчившись изо всех сил, там можно было спрятаться. К тому же, в дверце изнутри торчал штырек. Если вцепиться в него и тянуть на себя, то снаружи казалось, что шкаф заперт. Идеальное место, чтобы скрываться… Если бы не одно “но”. Там всегда было столько пыли, что рано или поздно я начинала чихать, и братья меня находили.

Оставалось надеяться, что тот, кто идет сюда, задержится в библиотеке недолго.

Иначе…

Я успела спрятаться за мгновение до того, как дверь в коридор распахнулась.

12.2

Я наблюдала за происходящим в узкую щель.

Помнится, неплотно подогнанные дверцы книжных шкафов служили источником постоянного раздражения для моего отца. Они скрипели, открывались сами собой, как живые, и время от времени в библиотеке слышались крики: “Завтра же приглашу мастеров по дереву! Выброшу все к пустынному ящеру на рога!” Но годы шли, а книжные шкафы не менялись, да и в библиотеку отец не допускал никого, кроме членов семьи и учителей… Невозможно было представить, что сюда мог заявиться кто-то для того, чтобы сломать старые полки, убрать книги с привычных мест, нарушить старую магию…

Теперь же, свернувшись клубочком на большой полке, я могла смотреть, приникнув одним глазом к щели, кто заходит в библиотеку и выходит из нее. Отсюда мне был виден вход, ближайший к нему шкаф и даже край отцовского стола.

Дверь дрогнула и открылась, и сначала мне показалось, что на пороге никого нет… А через мгновение я поняла, что ожидала взрослого человека и смотрела слишком высоко. Переведя взгляд вниз, я увидела веселого щенка с высунутым языком, который рвался вперед, скользя лапами по паркету. Но бежать не получалось, потому что его изо всех сил тянул за хвост мальчик пяти-шести лет.

Я растерянно моргнула и чуть не выпустила из пальцев штырек на дверце.

Это были мои братья.

Иррис и Ньюр.

Такие, какими я не помнила их, потому что не могла помнить… Но ошибиться было невозможно.

Пусть у Ирриса была совсем еще детская пятнистая шкурка и болтающиеся уши, пусть Ньюр улыбался щербатым ртом и смеялся удивительно заразительным, непривычным смехом, это были точно они.

Младше, чем я привыкла.

А значит, я попала во время, когда еще не родилась.

Или?..

Иррис щелкнул зубами на брата и кувыркнулся по полу, трансформируясь в человеческую форму. Ньюр несколько мгновений смотрел на ладонь, из которой пропал трофейный хвост, но потом не растерялся и просто прыгнул на Ирриса сверху с воплем:

— Куча мала-а-а!

И несколько минут они возились по полу, мутузя друг друга кулаками, а не до конца ставший человеком щенок еще и кусался. Я с трудом сдерживала смех, глядя на их возню и даже на миг забыв, зачем и почему я здесь… Но тут вдруг Иррис замер, потом подскочил на ноги. скидывая с себя Ньюра, и крикнул:

— Тут то-то чузой! Я чую!

И принялся вертеть головой туда-сюда, пока не остановил взгляд на моем убежище. Я даже дышать перестала от ужаса. Это же глупо, страшно глупо попасться, будучи найденной собственным братом, который еще толком-то жертв не научился выслеживать. Глупо стать его первой серьезной добычей.

Но все шло именно к тому.

Иррис мгновенно подобрался, нагнулся, шмыгнул носом, махнул рукой Ньюру, который тут же позабыл о драке, и мягко, на цыпочках, стал приближаться к шкафу с книгами и со мной.

Но когда до него оставалось всего несколько шагов, раздалось спасительное:

— Вот вы где!

На пороге библиотеки стояла мать. Необычно молодая, худенькая, с горящими и злыми глазами.

— А ну, назад!

— Но мама…

— Тут…

— Мы выслеживаем!

— Вдруг это вор!

— Там кто-то…

— Иррис, Ньюр, я кому сказала, назад! — она шагнула в библиотеку. — Это не вор.

— А кто?