Сердце из нежного льда

Когда Алла училась на третьем курсе политеха, очень страшный предмет под названием «Сопротивление материалов», больше известный в определенных кругах как «Сопромат», вел у них Стефан Бедросович Тонев, очевидно, чех или болгарин по происхождению. Он был небольшого роста, плотно сложенным мужичком, обожающим светлые пиджаки и белоснежные рубашки. На его смуглом лице поражали воображение карие глаза. Они были до того огромны и так широко распахнуты, что коричневому зрачку, чтобы ненароком не затеряться в них, оставалось только прилепиться куда-то под верхнее веко, оставив под собой достаточно широкое и свободное молочно-белое пространство. Из-за этого казалось, что глаза Тонева все время возведены к небу в некоем подобии молитвенного экстаза. Впечатление, впрочем, тут же разрушал тонкий крючковатый нос и слишком наполненные малиновой кровью губы. Стефан Бедросович обожал хорошеньких студенток. В Аллиной группе, где было всего пять девушек, его особенно привлекали две: Алла Белозерова, яркая брюнетка, и Галочка Верховцева, томная натуральная блондинка с завитыми в тугие кольца кудрями. Свои лекции Тонев читал только для них двоих, не отвлекаясь и не обращая внимания на других студентов и студенток. Однокурсникам это было на руку, поскольку они могли себе позволить на его лекциях заниматься чем-нибудь более в тот момент для них насущным.

Алла с легкостью строила эпюры, решала задачи и потому Стефана не боялась. Галочка дрожала на лекциях и практических занятиях осиновым листом и с ужасом ждала экзамена, который преподаватель принимал у каждого студента отдельно. Особо не мучил, принимал довольно быстро, но – один на один. Когда Галочка наконец дождалась экзамена, зайти в кабинет к Тонееву ей довелось как раз перед Аллой. Провела она там неожиданно много времени, вылетела красная, распаренная, с вылезшей из юбки блузкой и с «пятеркой» в зачетке. Алла застала Стефана в кабинете тоже разрумянившегося, с прилично приспущенным полосатым галстуком и необыкновенно живым блеском в глазах. Он со своими яркими губами напомнил Алле вампира, только что от души полакомившегося Галочкиной кровью.

Она вытащила билет. Тонев показал рукой на стул, стоявший к нему слишком близко. Когда Алла с опаской села на его краешек, Стефан поморщился и велел устраиваться поудобнее без всяческого стеснения, потому что разговор у них будет долгим. Это несколько испугало Аллу, но не настолько, чтобы бежать от него куда глаза глядят. Преподаватель сразу задал ей несколько вопросов по билету, и девушка поняла, насколько прекрасно знает он свой предмет. Он не давал времени на подготовку. Ему не нужны были пространные речи студентов и выразительное чтение с мелко исписанного в каждой строчке листка в клеточку. С помощью двух-трех точных вопросов он мгновенно уяснял себе, кто чего стоит. Алла Белозерова во всех отношениях стоила дорого. Стефан дал ей задачу и приступил к тому, о чем мечтал целый учебный семестр. Его воздержание должно было быть наконец вознаграждено. Начал он с того, что по-отечески положил Алле руку на плечо, будто бы для того, чтобы быть поближе к решению задачи. Потом его рука как бы ненароком съехала на талию, а потом на ягодицы. Алла заерзала на стуле, пытаясь освободиться от обжигающей даже через одежду ладони, но не тут-то было. Рука преподавателя крепко вцепилась в ее бедро, а другая смело полезла под юбку с другой стороны. Алла повернула голову, чтобы посмотреть Стефану в глаза. Они закатились вверх более обыкновенного и не выражали ничего человеческого. Только гнусное вампирское вожделение. Ей показалось, что еще чуть-чуть, и из уголка его рта потечет отвратительная красная слюна. Если бы Стефан мог знать, на кого покусился, то был бы более бдительным и осторожным. Алла давно умела терпеть и выжидать. Она дождалась, когда рука преподавателя забралась настолько глубоко в колготки и трусы, чтобы ее непросто было оттуда вмиг вытащить, и закричала так страшно и оглушительно, что в кабинет мгновенно ворвались испуганные однокурсники. Скандал был невероятный. Вмешались родители. Показания против Вампира-Тонева давал чуть ли не весь институт. Его хотели с позором изгнать из старейшего, тогда еще Ленинградского, вуза, но он, страшно унижаясь, упросил, чтобы ему позволили уволиться по собственному желанию. Памятуя о том, скольких классных сопроматчиков мужского пола выпестовал Стефан Бедросович, ректорат решил пойти ему на уступки.

Петр, значит, собирался отыграться на ней в стиле Стефана Бедросовича. И конечно же, за то, что недавно произошло в кабинете директора их института. А что, собственно, такого ужасного произошло? Она всего лишь сказала правду. Алла вспомнила тот день, когда решалась ее судьба, до мельчайших подробностей…