Сердце из стали

Навстречу шла пожилая пара, и Клэр задалась вопросом, получится ли у них так когда-нибудь с Салли. Как социолог, она знала, какие сказки сейчас рассказывают девочкам на ночь, и все-таки была благодарна матери за то, что слышала сама. Система инкубаторов для поддержания уровня трудоспособного населения стала прекрасным выходом, да только последние доктрины«Саникорпа», кажется, предусматривали прямое переселение с завода в под, если набор генов оказывался среднестатистическим. Слухи, конечно, но Клэр не сомневалась в том, что «Саникорп» и всех рожденных запихнул бы в под по тому же признаку. Впрочем, пока что законы предусматривали равные права, и общество в очередной раз училось толерантности. В последней работе Клэр окрестила ее «толерантность.03» по аналогии с числом революций, и название вроде бы прижилось, она слышала его в новостях сразу от нескольких коллег, в том числе – искусственного происхождения. Впору было ожидать очередного переписывания словарей. Количество вырощенных людей перевалило за критическую отметку, в обществе, каком бы то ни было маленьком, назревал коллапс. В школах над ними смеялись, на работе предпочтение отдавалось таким, как Клэр. Царила обыкновенная ксенофобия, которую начинал сметать праведный гнев. Вот уже и «искусственное происхождение» стало проникать в речь. Скоро пойдут перегибы.

Клэр все-таки сверилась с фоном (ей очень хотелось найти Салли поскорее), свернула на широкую улицу с живыми манекенами в сияющих витринах и прибавила шаг. Надо было начинать тренироваться. Не мертвая, конечно, но физическая форма оставляла желать лучшего.

– Клэр Рейес, – мягко позвала ближайшая витрина. – У нас есть прекрасное платье нужного размера, учитывая ваши покупки в прошлом, я делаю вывод, что вы купите его с вероятностью в семь… – Клэр привычным движением смахнула таргетированную рекламу, проведя рукой два раза вниз, мол, не показывать сегодня или когда бы то ни было.

Мысли скакнули к Айзеку. Клэр давно собиралась на него обидеться. Фотографии в нетке свидетельствовали, что выглядит он просто отлично, днями торчит дома, много работает. Московское образование по-прежнему было в цене. В общем, никаких причин для беспокойства, но встретиться все-таки хотелось.

Участок светился в сумерках истошным голубым, на стекле полз сразу десяток новостных лент и объявлений. Скрыть бы не получилось, как ни маши руками: каждое сообщение несло приоритетный значок «Саникорпа», стилизованный разноцветный шар. Преступлений в мире с камерами, конечно, быть не могло, случались они по глупости и недомыслию, но вот всяческие инциденты… На передней двери мерцал портрет злостного хулигана, толкнувшего трех прохожих.

Клэр пожала плечами. В общинах все же случалось разное, но всем противозаконным там занимались обыкновенные люди в обыкновенной форме. Тут хулиган сменился на Салли. Судя по цветности, тот был настоящим преступником. Третье предупреждение, хоть бы сказал, глупое создание. Клэр взлетела по ступенькам, представилась бесчувственному оку наблюдения, наврала, что послана университетом (а что, имела право, студента должен был кто-то выручать). Око нехотя пискнуло и пустило ее внутрь.

Остальные проверки (их было шесть, включая осоловелых дам, наполовину погруженных в под-сон) Клэр проскочила легко. Размахивала удостоверением и кричала о своих исключительных правах. Добралась наконец-то до нужного зала и выдохнула с облегчением: какаду был весел и выговаривал полицейским. Клэр только в этот момент поняла, что у сердце сбоит прошивка, оно стучало адским набатом, отдавалось в ушах, висках, никак не желая противодействовать выбросам адреналина.

Какаду увидел ее, смешно и неловко махнул крылом, и чертов протез разошелся еще сильнее. Клэр сделала глубокий вдох, подавила панику: не та

настройка, убить протез не способен, – и задержала дыхание. Ей с детства были известны всякие приемчики, вроде этого, насытить кровь углекислым газом и унять свое несовершенное сердце. Генетическая аномалия, которую поколение за поколением довольно успешно нивелировали при помощи мода. Деда Клэр даже прозвали Железным Феликсом, потому что у него оказались спротезированы обе руки и правая нога (производственная травма), и она долго искала, откуда пошло такое странное прозвище. Разве железяка может быть счастливой?

Ее, впрочем, была. Клэр аккуратно постучала в стекло, потом приложила к нему удостоверение, и один из полицейских открыл дверь.

– Здравствуйте, меня зовут Клэр Рейес.

– И вместо сердца у нее – пламенный мотор, – брякнул Салли.

– Этот человек опять вас оскорбляет, – заключил усатый полицейский.

– Ты подумай, Джей, сколько денег они тратят на то, чтобы сделать пропуск, – протянул второй, не выпуская из рук удостоверение Клэр. – Это, наверное, синтетика настоящая!

Клэр не стала уточнять, что это была настоящая кожа. Университеты позволяли себе и не такое. А защитники прав животных дискуссию, в основном, вели из подов и помешать никому не могли.