Сердце из тьмы и тумана

Я отвернулась, мечтая, чтобы Олбран ушел. Его виноватый вид выбил из колеи еще сильнее, чем злость Дарка. Да что с ними такое?! Какой-то парень, наполовину демон (а они в Штормхолде все еще считаются кем-то вроде расы изгоев), держит в ежовых рукавицах всю школу, а они – взрослые – тоскливо вздыхают и беспомощно разводят руками!

– Сегодня на занятии в лесу я наткнулась на озеро. Существо, которое там живет, явно настроено недружелюбно. Возможно, стоит сообщить о нем директору. Магистр ван дер Грим просил рассказывать ему о проявлениях темной магии в школе и вокруг.

– Я сообщу магистру, спасибо, адептка Рейн. Спокойной ночи. Надеюсь, с вами все будет в порядке.

Я точно не хочу сейчас говорить с Кейманом. Не сегодня, не с опухшими от слез глазами и наглухо заложенным носом. Не могу обсуждать Дарка и уж точно не желаю еще раз выслушать песню «мальчику очень тяжело, он просто хочет, чтобы его любили».

О нет, Даркхолд хочет, чтобы все было так, как он хочет. Но, кажется, еще не определился, как именно.

* * *

– Пожалуйста, милорд, не вертитесь. Так будет больнее.

– Не будет, – фыркает Даркхолд. – Твоя мазь – ерунда.

– Ничего не ерунда. Предыдущие ссадины уже почти зажили. Если бы вы не прятались от меня и дали снова их обработать, зажили бы быстрее.

Даркхолд ведет плечами. Ему не хочется обижать Олбрана, просто он ненавидит, когда прикасаются к спине.

– Много шрамов?

Прежде чем ответить, Олбран тяжело вздыхает.

– Всего несколько.

– Ты лжешь.

– Посмотрите сами. У вас сильное тело. Вы вырастете настоящим воином и магом.

– Отец убьет тебя, если узнает.

– Он на всю ночь уехал в деревню. Кажется, лорд ван дер Грим кого-то ищет. До рассвета он не появится, можете не переживать за меня.

Олбран набирает еще немного мази и щедро накладывает на две самые глубокие раны. Они не от хлыста, им больше месяца. Огненный кнут только растревожил едва затянувшиеся следы.

– Не расскажете, от чего они? – спрашивает Олбран.

Даркхолд равнодушно пожимает плечами, и на то, чтобы не шипеть от боли, уходят все силы. Раны от ножа с клинком из темного опала. Наверное, это дурацкое воображение, но ему кажется, что именно это лезвие режет больнее прочих. Только следы от него оставляют шрамы.

– Я уже десятки раз говорил вам и скажу еще. Вам не нужно здесь оставаться, Даркхолд. Вы можете уйти.

– Ты знаешь, что не могу.

– Вы боитесь, я понимаю. Но доверьтесь мне, милорд. Мы уедем, я смогу о вас позаботиться, вы ведь знаете. Я бы все отдал, чтобы у меня был такой сын.

– Ты знаешь отца. Он найдет тебя и убьет. А я не хочу, чтобы ты погиб. Ты – мой единственный друг.

То, с чем Даркхолд не может справиться: заставить себя уговорить Олбрана уйти в одиночку. Нрав отца не вредит управляющему, но только пока. Возможно, это лишь иллюзия, но кажется, с возрастом отец становится все неуправляемее. До сих пор он не использовал оружие, кроме проклятого огненного хлыста. Но с появлением ножа в коллекции…

Если Олбран уйдет, Даркхолд останется один.

– Вот и все.

– Спасибо, Олбран.