Сердце камня (ЛП)

Внезапно в зал со стороны веранды врывается Фавре, с грохотом приземляясь на мозаичный пол. Он как будто стал ещё крупнее, размером с быка-рекордсмена. Его невероятный рёв полон ярости. Теперь я понимаю, откуда взялся этот страх. От него. От всех троих.

«Нет, Конлейт! Не трогай!»

Кон не шевелится — ни чтобы взять камень, ни чтобы отпрянуть. Он просто застыл на месте. Когда я подбегаю к нему, хватаю за руку, меня поражает, как холодна его кожа, как напряжены его мышцы. Он смотрит в шкатулку, не отрываясь, свет камня отражается в его зрачках. Губы Кона приоткрываются, и тут он вздыхает, будто внезапно устал, лишился всех сил.

— Кон? — я держусь за него, тяну на себя, будто я могу оттащить его от них.

— Арестуйте их! — слышу крик Джондара стражникам, окружившим Серых. — Арестуйте их всех немедленно!

И тут Кон оживает, так резко вдыхая, будто до этого не дышал вовсе.

— Нет, — произносит он и высвобождает руку, даже не взглянув на меня. — Нет, пусть идут. Всё в порядке, Джон. Не поднимай панику. Со мной всё хорошо. Это просто камень. Как кристаллы.

Он закрывает шкатулку, и свет гаснет.

— Теперь вы поняли? — спрашивает Фейстус. Он выглядит безумным, впавшим в транс. Это видно по лицу и по глазам.

— Мне нужно внимательно всё изучить.

Что-то проскальзывает между ними. Понятия не имею, что именно, но что-то есть. И мне это не нравится. Лиетт ухмыляется мне.

Его голос звучит странно. Они что-то сделали с ним. Не знаю, как я поняла, но я в этом уверена. Вот только что они с ним сделали?

Сердце колотится в груди. Я чувствую присутствие Фавре в своих мыслях. Но не знаю, чего он хочет. И пока я просто стою на месте, в зал влетают Ренна и Аэрон.

Серые падают на колени, все разом. Фейстус поднимает голову, глядя на Фавре, и восторженно улыбается.

— Приветствую Рондет. Копариус выражает вам своё почтение и сообщает, что время пришло.

Ренна вонзает когти в пол и рычит. Аэрон мотает своей огромной головой, размахивая хвостом из стороны в сторону. Фавре замер каменным изваянием, глаза гневно сверкают, от него исходят волны ужаса.

Серые медленно встают на ноги и кланяются Кону. Только ему.

А затем уходят.

Реакция наступает мгновенно, как взрыв: все в зале тут же бросаются бурно обсуждать произошедшее. Шок, ярость, возмущение, неверие и сотни вопросов. Все суетятся, кроме нас с Коном. Вокруг сплошной шум, а мы стоим молча и неподвижно.

— Кон? — зову я ещё раз. Мой голос дрожит.

Он поворачивается ко мне и улыбается. Своей привычной улыбкой, которую я знаю лучше, чем свою собственную, от которой моё сердце всегда тает. Он такой красивый, такой добрый, свет моей жизни.

— Я в порядке, любовь моя, — отвечает он и наклоняется, чтобы коснуться губами моих губ. Но даже они холодны, как камень. — Сегодня вечером бал, нам же ещё нужно подготовиться, да? И к нашей свадьбе завтра?

На краю моего сознания жутко всхлипывает Ренна.

«Я не слышу его, Беленгария. Я больше не слышу его».

Глава 10

ПЕТРА

Уже вечер, а я всё ещё торчу в лазарете, совершенно бесполезная, а может даже и мешающаяся. Хэли опускается на стул рядом с моей койкой и снимает респиратор. Кажется, она сильно устала. Да что там, она выглядит совершенно раздавленной.

— Мы потеряли его, — сообщает она. — Болезнь поразила центральную нервную систему, и полная остановка работы всех внутренних органов произошла чрезвычайно быстро, — видимо, у меня был взгляд полнейшей идиотки, потому что она попыталась пояснить: — Как если бы из тела выкачали все силы, и оно прекратило жизнедеятельность во сне.

— Мне… Мне жаль.

Я могу понять смерть солдат в бою. Но здесь, в месте, где всё буквально создано для того, чтобы спасать жизни, это кажется неправильным. Только что погиб ещё один из спящих. То есть уже две жертвы из тех, кто был здесь, когда я в первый раз попала с ранением. Этот был рыбаком из города у подножия Монсерратта. Другой был командиром седьмого отряда.

Она откидывает капюшон, открывая густые медные волосы, вьющиеся и влажные от пота. Респиратор и специальный костюм защищают как её, так и пациента.

— Сюда скоро доставят ещё троих. Девушку из первой группы и двоих из ещё одной деревни. Ну что, готова вернуться к нормальной жизни, генерал?

Разумеется, готова. Это вообще-то они зачем-то держали меня здесь. Будь моя воля, я бы с самого начала вернулась к себе в покои.

Хэли выписывает меня, предварительно перечислив строгие указания, которые я обещаю — пока что — соблюдать. В частности, она не хочет, чтобы я перенапрягалась, но это только говорит о том, что о знает меня не так хорошо, как думает. И вообще она гораздо больше загружена делами, чем я.

Дуайер ждёт меня у дверей покоев. У него какой-то обеспокоенный вид, не сулящий мне ничего хорошего.

— Мэм, я пытался объяснить, пытался остановить…

— Остановить что?

Толкаю дверь. Вся моя комната заставлена букетами всех видов и цветов. Один только аромат заглушает всё.