Сердце Катерины. Повесть I. Возрождение Эрафии (СИ)

С трудом переставляя подкашивающиеся ноги, Катерина в тяжелом молчании ходила по полю боя. Она рассматривала изуродованные трупы, лихорадочно пытаясь восстановить картину сражения. Так, вот под стенами валяются целые груды коротконогих слепых троглодитов — значит, нападали жители подземелий. Они издревле селились в пещерах и полостях, не интересовавших другие расы, но почти не выходили на солнечный свет и никогда не представляли военной угрозы… Неужели они так усилились? Да, вот лежат останки когтистых и клювастых гарпий, скользких змееподобных медуз, даже могучие быкоголовые минотавры… Судя по следам приготовлений, маги знали о готовящемся нападении, но отразить его не смогли… И помощи почему-то не попросили… Или она не пришла? Да и какой же силы отряд атаковал, если они взяли хорошо укрепленный и подготовленный к осаде город? Это не обычный разбойничий набег… Впрочем, магов, похоже, предупредили слишком поздно — они не успели как следует вооружить и обучить войска, почти все павшие защитники были простыми ополченцами. Если у стен преобладали тела врагов, то внутри ворвавшиеся захватчики гораздо легче одолевали необученных защитников… Хотя нет, не все они были необученными — вот посреди площади громоздится могучее туловище гиганта! Один такой воин стоит десятков троглодитов — почему же маги не отбились? И как враги одолели гиганта? Ах, да — здесь следы пламени и чудовищных когтей…, но ведь это значит, что здесь был дракон! И не простой красный, а черный дракон — вот несколько чешуй, выбитых мечом гиганта! Ну ладно, минотавры, но откуда в здешних подземельях черный дракон? Неужели из Нихона? Но ведь это же совсем скверно…

Да, сомневаться почти не приходилось — увиденное было результатом нападения Нихона, одно название которого у многих вызывало боязливое уважение. Горе было тем, на чьи земли вторгались эти подземные твари — они были отличными воинами, их командиры не имели себе равных в искусстве убийственной темной магии, а стаи черных драконов — главная сила их войска — сметали всё на своем пути. Вражда Эрафии с Нихоном была, наверное, столь же древней и непримиримой, как противостояние Света и Тьмы. Испокон веков мечтавшие стереть друг друга с лица земли, они обречены были когда-нибудь сойтись в смертельной схватке — но почему этому суждено было случиться именно сейчас, когда боевой дух эрафийцев подорван внезапной кончиной короля? Сражаясь за своего правителя, эрафийские рыцари всегда показывали чудеса отваги — а без него со столь грозными врагами можно и не справиться… Похоже, и впрямь не справляются: Нихон находится к востоку от континента, через пролив, а Клаудфайр на юго-западе — неужели враги уже захватили всё южное побережье? О пресветлый Создатель, что же теперь будет с Эрафией?

В глазах у Катерины потемнело, и она почувствовала, как земля уходит из-под ног. Родной и привычный мир, казавшийся незыблемым, рушился на глазах — а она, при всех своих книжных знаниях о стратегии с тактикой, совершенно не понимала, что делать! Хотя что ж тут понимать — надо скорее слать гонцов в столицу, собирать войско… если ещё удастся его собрать, гулко стукнуло сердце в груди. Пусть маги не послали призыв о помощи, но уж весть о поражении должна была докатиться до ближайших городов! Этим развалинам не менее трех дней, но никто не позаботился о павших… Или заботиться о них уже некому?

Взгляд королевы упал на втоптанное в грязь бело-синее полотнище с вышитым золотым грифоном. Знамя Эрафии, под которым когда-то было одержано столько славных побед! Не помня себя от гнева и скорби, Катерина опустилась на колени, прижав флаг к дрожащим губам. В этот момент она не столько поняла умом, сколько почувствовала сердцем, что дела плохи, по-настоящему плохи…

— Да что же это такое?! — вырвалось у нее. — Никто никогда не смел оскорблять это знамя!

— Да уж… Приплыли… — послышался голос оказавшегося рядом Кристиана.

Этот молодой энротский рыцарь был подобран Катериной на океанских островах после замысловатых приключений и лихих подвигов и назначен капитаном латников. По пути сюда он предвкушал отдых в благодатных землях Эрафии, о которых был немало наслышан. Но, судя по всему, отдых ему теперь не светил.

Катерина повернула к нему побледневшее лицо.

— Нет, нет… Не дождутся они… Эрафия не может погибнуть…

— Почему же не может? — мрачно заметил Кристиан. — Запросто.

И тут королеву, что называется, понесло.

Никто никогда не слышал от нее такой отборной площадной ругани. Да и сама она, всегда считавшая себя воспитанным человеком, не употребляла таких подзаборных выражений даже мысленно. Энротский командир стоял с покрасневшим лицом, вжав голову в плечи, а Катерина обрушивала на него всё новые потоки бранных слов, рожденных болью и отчаянием. Она распалялась всё сильнее и не могла остановиться…