Сердце химеры (СИ)

Третий этаж. Дедушка не любит, когда папа и мама поднимаются сюда без разрешения, но я могла приходить к нему в любое время суток. Четвертый. Ступени, ведущие в башню. По ногам потянуло холодом. Круглый пустой зал. Сквозь узкие окна врывался ветер. Вывести Керина на балкон? Или прямо здесь?

Я резко обернулась. Все время, пока я поднималась, мне чудилось, что его руки тянутся к моей шее, ногти вытягиваются, превращаясь в когти, зубы удлиняются. Включилась бы магия, если бы мне грозила непосредственная опасность? Надеюсь, что да… Но он просто шел следом. И сейчас стоял, не дойдя нескольких шагов.

Гневные слова замерли на языке. Ненависть втянула острые иглы. Я плохо различала в темноте его лицо, но сейчас, когда он стоял так близко, не угрожая мне ничем, я вновь вспомнила все. Как он поправлял взмокшую челку, в пятый раз пытаясь разжечь непослушный костер в сырой пещере. Как держал мою ладонь и угадывал все движения в танце. Что бы я ни думала, я не могла поверить, что он убийца.

Но он убийца. Иначе не может быть.

– Что же ты не молишь больше о пощаде? – язвительно спросила я, подогревая в себе злость. – Как понял, что разоблачен, так сразу вся гордость слетела, да?

– Я не просил о пощаде, – сдержанно ответил он, кажется, действительно не понимая, что я имею в виду.

– Тогда за столом ты покачал головой, будто говорил «нет». Неужели думал, что я не выдам тебя после всего?

– Я… – начал было он, но тут лицо его затвердело. – Не стану ничего объяснять. Ты и так всё решила. Закончим уже с этой затянувшейся историей. Иди и расскажи им, очистил свою совесть! Ведь ты за этим меня сюда привела? Объявить, что больше не станешь меня покрывать?

– Нет, не за этим, Керин!

– Зачем же?

– Чтобы убить тебя, химера!

Как он ни был серьезен до этого момента, но тут не выдержал, рассмеялся тихим смехом, который… Так мне нравился в нем…

– Что смешного?! – крикнула я, борясь со противоречивыми чувствами, что вновь стеснили сердце.

Мама говорила, что химеры умеют зачаровывать. Может, он именно это со мной проделал? Хотя… мама говорила, что для этого химеру надо поцеловать… Но не целовала же мама химеру?

– Извините мой смех, леди Ньорд. Я подумал, что это шутка. Но теперь вижу, что нет, – и вновь в его голосе сквозили знакомые язвительные нотки.

Видно, эта личность попытается язвить даже тогда, когда охранники станут рвать его на части.

– Если я тебя выдам, они будут убивать тебя мучительно… А я…

– Хотели избавить меня от этой участи? Как благородно с вашей стороны!

Он снова иронизировал, а я наливалась краской от стыда и гнева. И вдруг Керин стал сорьезен, подошел ближе на пару шагов, протянул было руки, словно хотел взять меня за плечи, но я отпрянула, и он опустил их.

– Нет, Нари. Я не хочу, чтобы чистая и невинная девочка жила потом с мыслью о том, что она совершила убийство. Пусть даже ты думаешь, что окажешь мне услугу. Убийство разъедает душу…

Он назвал меня Нари? И был так сосредоточен сейчас. Я смотрела в глаза взрослому, умному собеседнику. В груди всё мучительно сжалось.

– А тебе убийство душу не разъедает? – в запальчивости крикнула я, пытаясь вернуть остатки мужества, чтобы довести дело до конца.

Но я уже понимала, что вся моя решительность разлетелась в пыль от его спокойного голоса и внимательного взгляда. Всхлипнула, осознавая, что проиграла. Что мне придется выдать его и обречь на муки…

И тут Керин коснулся моей щеки. В его жесте не было угрозы. Я видела ясно, что он сделал это неосознанно, он только хотел утешить меня. Он и раньше меня касался, и не случалось ничего плохого…

Но сейчас… Видно, в глубине души я поверила в то, что он убийца. В своем воображении я успела увидеть незнакомого мне лорда Зиберта, чье искалеченное тело обнаружили у подножья скалы. И когда Керин дотронулся до моей щеки – мягко, осторожно, самыми кончиками пальцев, – мне вдруг стало жарко-жарко, а кожа полыхнула серебристым сиянием. Я почти сразу совладала с собой, действуя скорее на инстинктах, чем осознанно. Глубоко вздохнула, точно вбирая в себя силу. Сияние погасло, но Керин уже отлетел к стене и упал там, как подбитый. Упал, как куча тряпья…

– Керин! – взвыла я, падая рядом на колени. – Нет, нет. Пожалуйста, нет! Скажи, что ты жив!

Я ведь не успела? Я ведь не могла сильно ему повредить? Сияние длилось не дольше секунды! Я трясла Керина, чувствуя, что на пальцах остается кровь. Что я сделала! Я закричала, а потом заплакала от непоправимости того, что натворила. И только сейчас ощутила смысл сказанного Керином: убийство разъедает душу. Во мне уже образовалась черная воронка, готовая утянуть за собой всю радость, весь свет…

И тут он пошевелился. Закашлял. А я, ойкнув, нашла его руку.

– Ты ведь жив? Ты жив?

– Жив… – пробормотал он. – Какая жалость. Успел понадеяться, что всё закончилось…

– Ты невыносимая химера! Я сильно тебя ранила?

– Не слишком.

В тусклом закатном свете я смогла разглядеть, что кожа Керина покрыта порезами, но, судя по всему, не очень глубокими.