Сердце химеры

Постель смята, одеяло и простыня сдернуты на пол, содержимое ящиков стола разбросано по полу. Нари представила, как мама, бабушка и дедушка в панике переворачивают комнату вверх дном, надеясь отыскать зацепку.

Книга, в которой Нари оставила записку, раскрытая лежала на стуле. Значит, записку нашли…

Нари сжала губы – что же, неприятного разговора не избежать! Она переоделась в домашнее платье, прошлась щеткой по волосам, вздохнула и вышла в коридор.

Снизу доносился гул голосов. В это раннее утро никто не спал, и Нари сделалось совестно, что она всех так переполошила.

Она не стала тянуть и сбежала по ступеням, чтобы поскорее покончить с этим. Мельком заметила растрепанную бабушку, которая прежде никогда не покидала комнаты без аккуратной прически. Лица остальных слились в единый фон. Нари смотрела на маму. Уставшую, несчастную маму, у которой под глазами залегли тени, а на щеках высыхали дорожки от слез. В одной руке Маргарита сжимала измятую записку, в другой чашку. В комнате пахло мятой – видно, маму отпаивали успокоительным взваром.

– Мама!

Нари пробежала через гостиную и упала рядом с мамой на колени, как в детстве, уткнулась головой ей в живот. Она почти не слушала, как ругается тетя Агата, которая с удовольствием приговаривала, что свою дочь за такие поступки она бы собственноручно выпорола. Не обращала внимания на причитания бабушки, на ворчание деда. Нари ждала, что скажет мама. Простит ли ее? А если нет, то как тогда жить?

Маргарита положила ладонь на затылок дочери. В период отчаяния, когда Ри представила самое плохое, поверив, что больше не увидит Горошинку, она пообещала себе: если дочь вернется живой и невредимой, она ни словом, ни взглядом не обвинит ее ни в чем. Простит, что бы та ни натворила.

– Тебе надо выспаться, – тихо сказала Маргарита. – Нам всем нужно. А после поговорим…

Нари прижалась к ней, обхватив за талию, несколько раз быстро кивнула.

– А где твое новое платье? – услышала она капризный голос Бетти. – Испортила, да? Ты такая ужасная, Нари Ньорд!

Нари засыпала почти спокойной. Разговор с мамой предстоит непростой, но главное – она готова выслушать свою непослушную дочь. Бабушка и тетка, конечно, не станут стесняться в выражениях, высказывая свое мнение по поводу воспитания Нари, а Бетти начнет ехидничать, но это все такие мелочи.

Зато вечером она встретится с Керином! Если он собирается прилететь в Орлиные Крылья, значит ли это, что он хочет поговорить с ее родными? Нари снова почувствовала дрожь, вспомнив, что провела эту ночь с правителем химер, с врагом семейства Ньорд. Нари сунула голову под подушку, точно могла спрятаться там ото всех неприятностей. Под подушкой было душно, жарко, но безопасно. Так и задремала.

Спустилась вниз только к обеду, все еще чувствуя себя разбитой. Уже издалека услышала разговор на повышенных тонах: обсуждали, конечно, ее.

– Взбалмошная девчонка, – шипела тетка. – Вы с мужем избаловали ее. Какой пример она подает моей Бетти? Что можно безнаказанно сбегать из дома?

– Я поговорю с ней, – раздался уставший мамин голос. – И если наше присутствие в доме нежелательно, то мы покинем его стены сегодня же.

«О нет, мама! Нет! Только не сегодня!» – мысленно взмолилась Нари и поторопилась в гостиную.

– Явилась! – бабушка поджала губы. – Не стыдно тебе, юная леди, устраивать такой переполох? Мы всю ночь не спали из-за тебя.

– Простите! – Нари говорила искренне, она вовсе не хотела волновать родных своим исчезновением. – Но…

– Что «но»? У тебя есть какие-то оправдания? Я вчера отправила Бетти извиниться перед тобой, а тебя уже и след простыл! Кто тебя только научил обманывать?

У Нари не было оправданий. Она могла бы сказать: «Но я так его люблю, что встреча с ним стала важнее всего на свете! Если бы вы поняли меня, если бы отпустили, тогда бы и обманывать не пришлось!» Однако она промолчала, потому что такие дерзкие речи вызовут только новый всплеск негодования, больше ничего. Поэтому Нари покачала головой и села на свое место.

Тетка Агата уже открыла рот, чтобы вылить на племянницу новую порцию раздражения. Нари еще успела увидеть, как Бетти, прищурившись, отложила вилку, чтобы ничто не мешало ей наслаждаться представлением, но тут у парадного входа раздался какой-то шум, и все подняли головы, прислушиваясь.

В гостиную вбежал слуга, пару раз открыл и закрыл рот, махнул в сторону выхода, но так и не сумел выдавить из себя ни слова. Следом за слугой в распахнутую дверь шагнул Скайгард Ньорд. Он был мрачен и зол, окидывая тяжелым взглядом присутствующих. Лицо его чуть смягчилось лишь тогда, когда он увидел жену и дочь.

– Прошу извинить меня. Приземляясь, я немного не рассчитал и помял розарий леди Арне, – сухо произнес лорд Ньорд таким тоном, что всем сразу стало ясно: розарий виноват сам, подвернувшись под горячее крыло.

Затем он прямиком направился к Нари, мягко взял за подбородок, заставляя посмотреть себе в глаза.