Сердце Холода

– Нет, ну ты странный… – проронила Кинкажу. – Не понимаю, как тут может не нравиться! У вас там что, совсем всё бесцветное, никакой жизни?

Холод вздохнул, вспоминая тысячи мерцающих оттенков голубого в прекрасном ледяном дворце, плеск искрящихся на солнце волн, где резвятся киты и тюлени, а звуки разносятся от горизонта до горизонта по бескрайним заснеженным просторам. Запах белого медведя или полярной лисицы можно учуять издалека и уловить малейшее их движение в застывшей морозной тишине.

А здесь… здесь просто всего слишком много!

– Белый – вот цвет! – зашипел он, обернувшись к радужной. – И голубой – цвет. А вот это… – Он ткнул когтем в мясистый пронзительно-красный цветок. – Это просто безвкусица!

– У нас и другие бывают, – возразила ночная, приподнимая широкий тёмно-зелёный лист, под которым пряталась кисть нежных бело-голубых цветов, похожих на снег, осыпавший толстый коричневый ствол. – Ой, смотри, ленивец! – Она кивнула на пушистого серого зверька, который медленно карабкался с ветки на ветку.

– Ну, слава лунам! – встрепенулся Холод, поднимаясь на лапы. – Я знал, что хоть что-то здесь должно отыскаться на обед. – Он взмыл в воздух, целясь когтями в незащищённый белый животик ленивца.

– Стой! – крикнула Луна. Одновременно раздался панический визг радужной.

Ленивец изумлённо моргнул огромными блестящими глазами, глядя через плечо.

В тот же миг что-то сильно ударило Холода в бок, отбрасывая к стволу дерева. Перед глазами мелькнула ярко-красная чешуя, блеснули острые клыки. Небесный дракон! Откуда он здесь? Неужели сама королева Пурпур?

Холод развернулся и хлестнул шипастым хвостом, но враг ловко поднырнул под удар. Достать когтями тоже не вышло. Красный дракон вмиг оказался в кроне дерева, схватил ленивца, сверкнул злобным взглядом и исчез, словно и не было. Ледяной дракончик испустил свирепый рёв.

– Успокойся! – крикнул подоспевший Вихрь, увёртываясь от когтей. – Прекрати, слышишь?

– Это был небесный! – зарычал Холод. – Напал на меня и украл мою добычу! Украл и сбеж… Что? Тюленьи кишки! – в сердцах выругался он.

– Какой же он небесный? – показал наверх Вихрь, но ледяной уже понял и сам.

– Да знаю я! – заревел он, в бешенстве хлопая крыльями. – Выходи на честный бой, трусливая радужная тварь! Ворюга!

Дракониха снова появилась в кроне дерева, теперь покрытая чёрными и оранжевыми пятнами.

– Мохноног ничей не обед! – завопила она, оскалившись на Холода. – Эти мерзкие чёрные драконы уже сожрали одного моего ленивца, сколько можно!

– Не зли её, – прошипел Вихрь, удерживая ледяного дракончика за плечо. – То есть не зли ещё больше.

Жар от чешуи песчаного заставил Холода отшатнуться.

– Можно подумать, кто-то из радужных решится на драку, – презрительно фыркнул он. – Одним когтем глотку порву.

– Дались тебе эти глотки, – усмехнулся Вихрь, – одно и то же, что в академии, что здесь. Обещай хоть иногда для разнообразия что-нибудь другое.

Тем временем Кинкажу взлетела на ветку к рассерженной радужной, заслоняя её от Холода.

– Извини, Прелесть, это я виновата, не предупредила, – начала она. – Мы как раз собирались его остановить…

– Ха! Ещё чего! – перебил ледяной.

Песчаный дракончик вздохнул.

– Слушай, ты вообще имеешь понятие о сочувствии? Этот зверёк – её домашний питомец, вроде твоего Бандита. Вспомни, как совсем недавно ты сам его защищал!

Холод задумался. Ну конечно, он помнил, как Луна кинулась спасать его любимца от прожорливых драконят в академии. Песчаный прав… опять! Ну почему он всегда прав? Это просто невыносимо!

– Мой Бандит совсем не то что какой-нибудь блохастый ленивец! – бросил ледяной, усаживаясь на толстый сук и стряхивая длинную многоножку, которая тут же заползла ему на лапу. – Он куда сообразительнее! Ладно, так и быть, не трону я ваших любимцев… Кого ещё нельзя – очаровательных броненосцев, обожаемых волосатых пауков?

– Лично мне нравятся обезьянки, они такие милые, – скромно потупилась Луна, подлетая ближе. – Вот бы ты их тоже пожалел…

Он грозно взглянул на неё. С этой ночной не поймёшь, когда она шутит, а когда говорит серьёзно.

– А что, – невинно поинтересовался песчаный, – волосатого паука ты бы съел?

Красная дракониха злобно глянула на драконят, крепче прижала к себе ленивца и вновь растворилась в окружающей листве. На этот раз Холод успел заметить, как замерцали чешуйки, меняя цвет. Мгновение спустя ветка, где она сидела, качнулась, и лёгкий шорох проводил полёт радужной в кронах деревьев.

Луна опустилась рядом с Холодом и вдруг потёрлась о него крылом. Чешуя ночной, гладкая и прохладная, не как у песчаного, напомнила дракончику стены его комнаты в ледяном дворце.

«Как она смеет меня трогать! – подумал он, в то же время стараясь не шевелиться, чтобы не нарушить прикосновения. – Что со мной творится?»

Глаза ночной были устремлены вдаль. Поняла ли она вообще, что коснулась его?

– Кто-то летит, – шепнула она. – Я слышу тёмные мысли.

«Интересно, какую тьму успела она увидеть в моей голове? – невольно подумал Холод. – Ненависть к другим драконам?»

– Что такое тёмные мысли? – спросил Вихрь. В голосе его слышалось беспокойство.