Сердце Холода

Ледяной дракончик помедлил и… двинулся за ней. «Пока они всё ещё мне полезны, – решил он, – так будет легче отыскать Хладну… но это ненадолго! Скоро, очень скоро я с ними расстанусь».

Глава 7

Драконят он нашёл уже у водопада под огромным деревом с большим дуплом. Холод сразу почувствовал себя как-то очень неуютно. Казалось, стоишь на тонком льду недавно замёрзшего озера, где прохладная солнечная тишина верхнего мира слишком близко соприкасается с тёмной подводной бездной.

– Вот это и есть проход на остров ночных, – показала Кинкажу на дупло.

Голос радужной был непривычно тих и даже немного дрожал. Ледяной дракончик глянул на неё с удивлением. Чего тут бояться?

– Можешь подождать нас здесь, если хочешь, – сказала Луна, ласково приобняв её хвостом. – Если это для тебя слишком… ну, ты понимаешь.

Кинкажу решительно помотала головой.

– Ничего, справлюсь, – буркнула она, вздыбив пышный воротник и окрашиваясь тёмно-синим. – Просто не бывала здесь давно… С тех самых пор.

– Ого! – вытаращил глаза Вихрь, первым догадавшись, в чём дело. – А я и не знал, что ты… то есть одна из тех радужных, кого они…

– Ловили и сажали на цепь, чтобы проводить эксперименты, – закончила Луна.

– Ну, всё было совсем не так ужасно, как звучит, – махнула лапой Кинкажу, – хотя и почти.

Холод глубоко вдохнул, сам себе не веря. Неужели он и впрямь чувствует уважение к радужной? Тем не менее глупенькая и взбалмошная радужная выдержала такую страшную неволю!

После войны даже до Ледяного королевства докатились слухи, что ночные похищали безобидных лесных обитателей и держали насильно в пещерах на вулканическом острове, изучая действие их яда. Ни один ледяной такого не простил бы, но Кинкажу, судя по всему, не держала зла на ночных. Вот и с Луной они лучшие подруги…

Потому что Луна особенная, подсказало предательское чувство. Она ни за что не стала бы вести себя, как другие ночные!

– Казалось бы, ночных после такого кто угодно возненавидит, – будто откликнулся песчаный на его мысли, – а ты… даже удивительно.

– Ну… – поёжилась Кинкажу, – нельзя сказать, чтобы я их сильно любила – кроме Луны, конечно… да и Потрошитель, он ничего так… И потом, ночные ведь меняются – теперь ими правит Ореола, больше они гадостей делать не будут.

– Это мы ещё посмотрим, – пробурчал ледяной.

Луна первой порхнула в дупло, шагнула внутрь и вдруг обернулась.

– Холод, взгляни-ка!

Сразу за порогом туннеля лежал раздавленный лапой листочек. Ледяной дракончик наклонился к нему – и точно, чуть холоднее, чем камни вокруг!

– Думаешь, ушла на ту сторону? – нахмурился он.

– Не знаю… Я её до сих пор так и не слышу – может, как раз поэтому.

Он прошёл вперёд по туннелю, с каждым шагом всё больше ощущая непонятную тревогу. Здесь сам воздух казался каким-то неправильным. Позади шуршали крылья драконят, задевая за каменные своды.

Навстречу вдруг пахнуло таким жаром, что затрещала чешуя. Дракончик невольно остановился. Жар совсем не походил на влажную лесную духоту, здесь даже ледяной выдох использовать не удалось бы. Запах гари бил в нос, глаза застилала чёрная пелена – хлопья сажи?

С колотящимся сердцем Холод ступил в пещеру, сразу увязнув лапами в толстом слое пепла. Здесь царила тьма, лишь на стенах кое-где виднелись слабые сероватые отсветы.

Луна вышла следом, слегка дохнула огнём… И дракончик замер от ужаса. Над ним нависла фигура гигантского дракона с распростёртыми крыльями и протянутыми вперёд когтями.

– Мертвец, – поспешила объяснить Луна. – Весь выгорел, осталась одна оболочка. – Она постучала когтем по чёрной чешуе, глухой звук отозвался эхом в покрытых сажей стенах пещеры. – Интересно, кто это был?

Ледяной дракончик с трудом перевёл дух и опасливо обошёл статую из запёкшегося пепла, стараясь её не касаться. Впереди открывался другой туннель, забитый гарью. Пол покрывала затвердевшая лава, ещё слишком горячая для ледяного, и Холод с облегчением потряс лапами, когда наконец-то оказался снаружи и поднялся в воздух, окидывая наконец взглядом секретное убежище ночных драконов.

Он описал круг, глядя по сторонам, и любопытство быстро сменилось подавленностью. Остров был куда меньше, чем он ожидал, и казался ещё теснее из-за бескрайней морской глади, которая расстилалась во всех направлениях. Всю поверхность суши покрывали волнистые потёки лавы, кое-где ещё раскалённые докрасна, а сквозь трещины выплёскивалось жидкое оранжево-жёлтое пламя. Полнеба закрывала колоссальных размеров гора – тот самый вулкан. Его окутанная дымом вершина провалилась внутрь, по краям образовавшегося кратера зловеще торчали острые зубья скал.

Холод поморщился от запаха серы. Как же дышали эти ночные… или воздух стал таким после извержения? Тяжкую серую пелену дыма и пепла, затянувшую небо от горизонта до горизонта, раскалывали сверкающие молнии, всё вокруг пропиталось огнём и смертью.