Сердце – храм души

Я ж, мил ты мой, не с ентим смыслом…

Я ж опытом своим житейским!

Охальник!

Вот щаз коромыслом,

Ты не гляди на возраст, тресну!!!

Ну молодёжь пошла!

Поганцы!

Вишь, никакой культуры нету!

Им всё б гулять, да обниманцы…

Вот раньше…

Оперы… балеты…

Э-э-э-эх. Ладно…

Надо ближе к дому…

И чё я тока наряжалась?!

Ну, растряслася по-любому!

А што мине ишшо осталось?..

Старушка сникла, загрустила,

И поплелась, бубня чего-то.

– Эх, раньше оно лучше было…

Но и сейчас пожить охота…

Она не плакала уже давно

Она не плакала уже давно.

В ней слёзы словно разом иссушила

Какая-то неведомая сила.

А люди думали – ей всё равно.

Чужие боли на себя приняв,

Своей другим не отдала ни капли.

И зная, что её опять ждут грабли,

Всем помогала. Не судя «прав иль не прав».

Душа рвалась и сердце на куски.

Но те, кто рядом с ней, не замечали

То, что глаза исполнены печали,

А голос стал чуть слышным от тоски.

Став для людей «жилеткой и плечом»,

Сама лишь в вере находила силу.

И за других, не за себя, просила,

Молитвою прикрыв их, как плащом.

Она не плакала уже давно…

Лишь с сердца груз участием снимала.

И крёстным знаменьем благословляла,

Смотря на уходящего в окно.

Характер

Характер был испорчен по чуть-чуть.

Не разово, нет-нет. Так… накопилось.

Впуская в своё сердце грязь и муть,

Душа без фильтров как-то запылилась.

Вошло в привычку осуждать, язвить,

Грехи чужие ковырять прилюдно.

И стало в удовольствие – хамить.

А пожалеть, смолчать – ужасно трудно.

Из ясна солнышка, голубки, светлячка,

Она в ворчащую старуху превратилась.

Срывалась в ругань, ну буквально с полтычка.

А улыбаться вовсе разучилась…

Но как-то к ней прибился старый кот.

Блохастый, грязный, с перебитой лапой.

Хвостом за ней ходил он целый год.

Он верностью своей ей в сердце капал.

И, не поверите, но всё же отогрел!!!

Пробился сквозь озлобленность и гордость!

Вы б только слышали, он ей буквально пел!

Любовь свою переплавляя в голос!

И приняла его, впустила всё же в дом.

И стала нравом как-то… умягчаться.

Такая вот история с котом…

А всех делов – любить и не сдаваться.

Он не сильно хотел жить

Он не сильно хотел жить.

Не держался за волосок.

Просто очень устал быть…

Колебаться как колосок.

И уже избавленья искал,

Торопился отсюда уйти.

Новый день, как в тюрьме отбывал.

Подгонял, ускорял дни.

Столько боли, что он нёс,

На троих хватило б с лихвой.

ОН, как старый, побитый пёс.

Брошенный… Но ещё живой.

Палки-клюшечки

Бабушки и дедушки.

Старики, старушечки.

Спиночки согбенные.

В руках палки-клюшечки.

С голосами тихими.

Как листва шуршащими…

С выцветшими глазками,

В прошлое смотрящими.

Медленные путники

К вечности бредущие…

Простотой невинною

За душу берущие.

Бабушки и дедушки.

Старики, старушечки.

Вы даны нам Господом,

Чтобы мы «улучшились»…

Сверчок

Ночь. В углу поёт сверчок.

Дед и бабка – на бочок.

Дед заводит разговоры.

– Бабка! – но она молчок.

– Чё хотел я обсудить…

Как начать-то? Тить-и-тить!!!

В общем, есть такая тема…

Про любовь поговорить!

Я ж мужик-то ведь – огонь!

Ты проверь! Лишь пальцем тронь!

Я же вспыхну, как мальчишка!

И… давай играй гармонь.

– Вот ты старый же дурак!

Остограмился никак?!

Ты чего несёшь-то старый?!

Плачет по тебе черпак!

– Мать, я думаю чаво…

Может, мы таво-сяво…

Застругаем ребятёнка!

Мы ж с тобою ого-го!!!

– От ты ж старый обормот!

Сам не слышит, чё несёт!

Ты давно уж, как непраздный!

Глянько-ся на свой живот!

Дед, кряхтя с печурки встал,

Животом заколыхал.

Тянет, а втянуть не может!

От досады замолчал…

– Ну, и чё ты там застыл?

Лезь назад! Аль нету сил?

С печкой справиться не может,

А ишшо любви просил!

– Дед… – Молчит. Ответа нет.

За окном уже рассвет.

Вон петух уж горлопанит,

Но игнорит бабку дед!

Прям до самого обеда

Веет холодом от деда!

Хлопнул стопку под борщок –

Щас беседа потечёт.

– Раз такая в доме грусть,

Я, пожалуй-ка, напьюсь!

Возражений не приемлю!

Вот напьюсь и утоплюсь!

– Коль я для любви негож,

Что ж… Насильно не попрёшь.

Прощевайте, Марь Петровна!

Пропадаю ни за грош!

– Старый, ты чего, сдурел?!

Говоришь любви хотел…

Кто стонал от ревматизму?!

У каво в спине прострел?!

– Ты ж шаволишься едва!

А ещё «туда-сюда»…

Ну, иди уж пацалую!

– Знаешь мать, а ты права!

Ночь. В углу поёт сверчок.

Дед и бабка – на бочок.

– Мать, я вот чего подумал…

– Цыц!!! – Всё понял. Я молчок…

Часть 2. Храм

Исповедь

Готовлюсь к исповеди.

Тереблю блокнот.

В нём все мои "заслуги" за неделю…

"По мелочам и крупному" потерян счёт.

Дай Бог, подправить что-нибудь успею.

Обиды? – Было.

Ложь? – Не так чтоб. Но…

А зависть? – Слава Богу не коснулась.

А пожеланье зла другому? – Да. Одно.

Из-за него я десять раз споткнулась.

Моё короткое "да, чтоб тебя!"

Самой же боком встало многократно.

Ведь бумеранг никто не отменял,

Вернулось тут же всё обратно.

Ну, а уж взгляд недобрый, колкое словцо.

Тут… Вылетают без предупрежденья.

Всё записала. Разговор с Отцом

Нелегким будет в это воскресенье.

Два спаса

Два Спаса на окошке.

Был просто позже третий.

Вам солнышка немножко

В дождливый хмурый вечер.

Порадуйтесь, погрейтесь,

На краски полюбуйтесь.

И солнышка напейтесь.

Не жжётся, не волнуйтесь.

Наивно

Я от священника однажды услыхала

Простую, замечательную вещь.