Сердце колдуньи

— Вовсе нет, — уверенно ответил он, — просто… постоянно воскрешаю прошлое. И это прошлое живет во мне. Не бойся, Меррим. Может, я когда-то и был волшебником, но не сейчас.

— Я не боюсь, — тихо пробормотала она.

Он посмотрел на нее. На венок рыжих кос. На зеленые глаза, настороженные и мечтательные. Взглянул на палочку в ее правой руке и ощутил толчок в сердце.

Как же она похожа на Брешию, ту ведьму, которая жила в далекие времена, ведьму, соединившуюся с принцем. И кто был этот принц?

Он вдруг осознал, как рад, что это не Брешия. Брешия — Это прошлое; Меррим — настоящее. Она с ним. Рядом. Сейчас. Его семя в ее чреве.

При мысли об этом он задрожал. И, осторожно взяв у нее палочку, поднялся. Он должен узнать больше!

Бишоп продолжал стоять в тени, держа палочку. Пламя факела бросало красные отблески на его лицо, но в этот момент он не был собой. Меррим знала это, но не пугалась. Просто стояла, глядя на него, гадая, что происходит.

Бишоп поднял палочку высоко над головой. Раньше потолок пещеры почти нависал над ними. Но сейчас, казалось, поднимался и поднимался, пока не исчез из виду. И Бишоп тоже вроде бы стал больше. Игра света и тьмы делала его похожим на демона, призванного из глубин ада.

— Бишоп, вернись, — едва слышно попросила она. — Вернись.

Мгновение миновало.

Бишоп, белый как полотно, медленно опустился на колени, бережно положил палочку на небольшой каменный карниз, выступавший на несколько дюймов из стены пещеры. Она знала, что этот карниз был здесь все время, но сейчас заметила его только потому, что на нем лежала палочка. Меррим протянула было руку, но тут же отдернула.

— Я должен подумать, — произнес Бишоп, поднимая голову. И она увидела неприкрытый голод в его глазах, устремленных на нее. Та же самая похоть, которую она заметила прошлой ночью. Та же потеря самообладания.

Она подняла юбки и пустилась бежать.

Другое время

Брешия, мрачно нахмурившись, теребила золотую цепочку.

— Модор послал этих разбойников, — объявила она наконец. — И женщины были с ними только потому, что Модор знал: они успокоят твои подозрения.

— И оказался прав, — кивнул принц, обгладывая ножку куропатки, идеально поджаренную над костром призраков. Недаром ее люди рассеялись по всей роще на случай опасности. Только призраки оставались во дворе, у костров, и наблюдали, что будет дальше.

Брешия протянула принцу деревянную чашку с супом из моркови, капусты и садового салата.

— Ты, наверное, будешь есть до следующего полнолуния?

Принц прожевал очередную порцию куропатки и улыбнулся:

— Ты измотала меня, Брешия. Я всего лишь волшебник и должен восстановить силы.

Она швырнула в него сливой. Он поймал ее и сунул в рот.

— Ах, аромат… медовые сливы.

— Мы должны победить его, принц. Нельзя, чтобы он и дальше продолжал измываться над всей округой. А вдруг ему удастся покончить с тобой и, может, даже завладеть мной!

— Я думаю над этим, Брешия.

— Не думаешь. Ты думаешь о моем обнаженном теле. Я точно это знаю! Взгляни только, как ты облизываешь эту злосчастную сливу!

Он спокойно доел сливу и бросил в нее косточкой.

— Тебе не мешало бы тоже что-то съесть, — посоветовал он.

Она взяла несколько ягод терна из красивой старой стеклянной чаши, бросила в рот и принялась нервно расхаживать по комнате, но неожиданно замерла и хлопнула в ладоши.

Снаружи донеслись тихие мелодичные звуки, нежная гармония голосов. Принц насторожился.

— Мои призраки, — пояснила она, склонив голову набок так, что пышные рыжие волосы свисали едва не до земли. — Они довольны. Ну не странно ли? Я думала, они хотят, чтобы все осталось по-прежнему, но, видно, ошибалась. Они довольны тобой. Довольны тем, что случилось.

— И тем, что в тебе растет мой сын?

— И этим тоже.

Принц улыбнулся и кивнул.

— Итак скажи, что, по-твоему, мы должны сделать с Модором?

Она съела еще несколько ягод, прежде чем ответить:

— На рассвете мы покинем это место.

— Мне снять одежды? Зачем?

— Если ты уже знаешь, как поступить с Модором, значит, мне можно об этом не думать. И я могу снова взять тебя.

Она развернулась, сжала кулаки, снова разжала, развела веером пальцы и улыбнулась сквозь этот веер.

И он остался обнаженным.

Брешия весело расхохоталась, когда он сообразил, что сидит посреди огромных блюд с олениной, зайчатиной, свининой, дичью… с одним только ножом, прикрепленным к предплечью.

— Сначала доешь, принц. Теперь я вижу, как на тебя действует мясо, — смеясь, посоветовала она, когда он устроился на полу стараясь выбрать кусочек повкуснее, и наконец подцепил небольшой кусочек оленины. При этом он ни разу не оторвал от нее взгляда. Она, не сводя глаз с его сильного прекрасного тела, невольно шагнула ближе. Порыв был непреодолим, и она этого не отрицала.

Он медленно раздвинул губы в улыбке, дважды моргнул, и на ней не осталось ни клочка одежды. Он подвинулся и дал ей место между блюдами с куропатками и бекасами.

— Я требовательный волшебник, — объявил он. — И тебе тоже нужно поддержать силы.

Он стал кормить ее, одновременно лаская, и она отвечала не менее страстными ласками. Воздух наполнился запахом голубого дымка и жареного мяса.