Сердце королевы степей

— С этими двумя всё понятно, но ты как на такое купился? Разве не понимаешь, стоит нам с тобой провести ночь наедине в одной комнате, как ещё до завтрака окажемся в храме перед алтарём на собственной свадьбе. Подобной вольности ни твой отец, ни Кайден не спустят. Как думаешь, устроят ли их оправдания, что ничего не было?

Лан побледнел, вжался в кресло и нервно сглотнул.

— Извини, не подумали, — произнесла Эрика и неожиданно заинтересовалась: — А почему ты говоришь не о родителях, а о муже сестры?

Ровена, растеряв воинственный настрой, опустилась во второе кресло и, вздохнув, ответила:

— Если маме и отцу я любую чешую драконью на уши могу повесить, и они поверят, с Кайденом этот номер не пройдёт. Он, в каком-то роде, сам дракон. По силе духа — точно. Само собой получилось, что после свадьбы с Эйной наш эльф принял меня не как сестру жены, а как собственную родную младшую сестрёнку. У нас вообще интересная семейка, — Ровена мечтательно улыбнулась.

— Пойдём мы, спокойной ночи, — попрощался Ник, поцеловал Эрику и побрёл на выход.

Лан, последовавший за братом, у двери повернулся и заявил:

— Знаешь, Ро. Если бы я не любил Землянику, я бы с удовольствием на тебе женился.

— Долго думал? — возмутилась художница.

Лан озорно ей подмигнул и выскользнул за дверь.

Ночью вновь пришёл сон из чужого прошлого. Уже не пугающий, но по-прежнему завораживающий. Сон, позволяющий не только увидеть события давней поры, но и ощутить отголоски чувств и желаний его участников.

Увитая цветами арка с клубящимся белым туманом внутри и двое с ней рядом. Королева степей — теперь Ровена чётко разглядела крылья за её спиной — и суровый воин. Непроницаемое лицо, словно иссечённое шрамами, неприступный вид. Никто бы не заподозрил подобного в способности к нежности. Но именно его руки бережно обнимали правительницу, его губы шептали трепетные признания.

Королева произнесла с горечью:

— Я ухожу на Авалон. Не могу смотреть, как гибнут мои подданные, из-за упрямства и непонятной привязанности к земле. Готовые пасть в бою, но не отступить. Клянусь, в человеческом королевстве им было бы не хуже. Но выбор сделан и я ухожу. — Она помолчала и протянула руку. — Пойдём со мной.

Лицо воина дрогнуло, обнажив невероятную борьбу чувств, и вновь скрылось за маской непроницаемости. Лишь серые глаза словно подёрнулись пеплом.

— Я командующий армией, моя королева, — прозвучал глухой голос.

Правительница грустно усмехнулась. Она сняла с шеи медальон в виде золотого сердца с вкраплениями красных алмазов в нём.

— Возьми на память. Значит, такая моя судьба. Возлюбленные делают выбор не в мою пользу. Один выбрал власть, второй — долг. Прощай.

Королева степей уходила в белый туман. Не оборачиваясь, не сомневаясь. Но Ровена знала, не влага оседает на её щеках, а горячие слёзы. Как чувствовала боль и отчаяние теряющего любимую женщину командора.

— Ро, проснись, — раздался словно издалека смутно знакомый голос. — Ро, ну вставай же!

Встряхнувшие художницу сильные руки словно вырвали её из мира сновидений. Ровена посмотрела на встревоженное лицо Эрики.

— Ты так плакала во сне. Навзрыд, — виновато произнесла фоморка.

— Королева степей была феей, — сообщила Ровена. Она вытерла рукой мокрое от слёз лицо, зевнула и потянулась. Затем спросила: — Вставать скоро?

Узнав, что через пару часов, перевернулась на другой бок, натянула на голову одеяло и сразу же заснула. Спала Ровена до самого подъёма крепко, спокойно, без тревожных, рвущих душу сновидений.

Глава пятнадцатая. Полигон «Карагач»

Новый день встретил курсантов академии хмуро. Затянутое темно-серыми, низко висящими тучами небо.

— Наверное, дождь будет, — первое, что сказала Ровена, выйдя на плац.

— Вряд ли. Шаманы разгонят. Сейчас дожди ни к чему, — отозвался Ник и убежал строить отделение.

Утреннее построение после завтрака уже вошло в привычку, и курсанты особо по сторонам не смотрели. Кто-то досыпал, стоя, с открытыми глазами, кто-то потихоньку переговаривался с соседями. Художница чаще поступала, как первые, но на этот раз прохлада дрёме не способствовала. На построении курсанты обходились без наставников, у которых в это время проходило ежедневное совещание у Главы. К флагштоку обычно выходил комендант и отчитывал нарушителей порядка за предыдущий день, назначая им наряды на кухню или на уборку полигонов.

Ровена с вялым интересом посмотрела на флаг академии. Оживить бы. Но мысль, что сразу вычислят виновного, остановила от создания очередной иллюзии. Художница прикрыла глаза, но прокатившийся волной шум заставил распахнуть их.

На площадку у флагштока выходили преподаватели и сам Глава академии. Старшие отделений отдали команду:

— Равняйсь. Смирно.