Сердце кошмара

– Атифис, – повторил Недлард. – Город. С ним что-то не так, я чувствую это, и вижу по вашим глазам – вы тоже. Много лет я живу здесь, много лет путешествую, пытаясь понять, выяснить, разузнать, найти хоть малейшие подсказки, зацепки, что помогут мне раскрыть природу Атифиса. Я детектив, как и вы, Асмер. И теперь у меня есть важная улика, все это время, все эти годы скрывающаяся у меня под носом.

– Что эта за улика? – спросил Асмер.

– Листок, что лежит у вас в кармане. Вернее, то, что на нем написано. Языком святых, которым владеет столь малое количество людей, что их можно пересчитать по пальцам одной руки.

– Liem teros closis u’fet, – проговорил Недлард, глядя Асмеру прямо в глаза. – Остерегайся того, что скрывают глубины.

– И что это значит?

Старик будто его не услышал.

– Полагаю, а я полагаю верно – именно за этим вы сюда пришли. Чтобы узнать, что скрывают в себе эти слова, их тайное значение, что может открыть путь к раскрытию дела. Но такова жизнь – далеко не все идет так, как мы того хотим. Надеюсь я удовлетворил ваше любопытство.

Асмер поднялся.

– Что вы видели за стенами Атифиса? Вы так и не сказали, – стоя возле двери, спросил он.

– Смерть, – серьезно сказал Недлард. – До завтра.

***

Выйдя на улицу, Асмер взглянул на мутные окна лавки братьев Шуль. Перед ними все также маячил светловолосый парень в странной шляпе, завлекая прохожих внутрь, но те почему-то не особо горели желанием посетить магазин, просто молча проходили мимо.

И Асмер их понимал. Выйдя на улицу, в прохладу осеннего Атифиса, он точно знал – сюда он больше не вернется.

– К черту, – сказал Асмер, поджигая кончик сигареты спичкой. – К черту это все. К черту этого Недларда, к черту Брестона, к черту все. Что он вообще несет? С чего взял, что я завтра потащусь куда-то на рассвете? Видимо, он, и правда, не в себе.

Раздражение, заполнившее мозг, достигло пика, и никакой табак не мог ее притупить, лишь распаляя раскаленный до бела тлеющий фитиль. Голова раскалывалась, а солнечный свет резал глаза, застланные пеленой злости на весь окружающий мир. По делу Асмер не продвинулся, и, в который раз за несколько дней, не знал, что делать. Это его бесило.

Та надежда, что он возлагал на лавку братьев Шульц обрушилась, столкнувшись с чем-то. Но с чем? – Асмер так и не понял. И не хотел понимать. Сейчас он хотел только приехать домой и выпить.

– Да пошло оно все, – выругался он, выкидывая докуренный до фильтра бычок в окно. – Подойду к Эгрину и скажу, что не справился. Пусть делает, что хочет. Это все мне уже осточертело.

X

Возле полицейского участка толпилась куча людей. Каждый из них пытался перекричать другого, махая в воздухе блокнотами и тетрадями. Среди общего гула их голосов, разобрать отдельные слова было нельзя. Асмер и не пытался, молча наблюдая за происходящем со стороны, сидя на лавке.

– Крысы, – подумал он, – разинули свои пасти, в надежде, что кто-то кинет им кусок мяса, чтобы затем, сытые, они побежали красочно расписывать подачку в своих газетенках и журналах. Как же мерзко.

Тем не менее, Асмер тоже ждал, не присоединяясь к пиру, лишь наблюдал со стороны, с отвращением ожидая кровавую трапезу. Люди под дверями продолжали кричать что-то стоявшему под навесом крыльца патрульному, а тот раз в несколько минут, невозмутимо декларировал:

– Ожидайте. Скоро прозвучит заявление.

Асмер сплюнул на асфальт. Он, конечно, мог спокойно зайти в участок и выяснить, в чем же там дело, что, по всей видимости, все газетчики Атифиса собрались под окнами полицейского участка. Однако, не делал этого, чувствуя непонятное отвращение к этому месту и людям, что находились за белыми стенами красивого здания с колоннами.

– Эй…Добрый день… – окликнул он мужчину в широкополой шляпе, спешившему присоединиться к толпе. Тот замешкался, и начал водить глазами по сторонам в поисках источника звука. – Я тут.

Асмер помахал ему рукой из машины.

– Чего изволите? – дребезжащим и немного брезгливым голосом спросил газетчик.

– Вы не знаете, что там происходит? – Асмер кивнул в сторону гомона, расходящегося на всю улицу. – Битый час уже ломаю голову, чего это они все расшумелись.

– Убийство, – ответил тот и сощурил глаза, а затем после небольшой паузы добавил: – Мы с вами раньше не встречались? Мне определенно знакомо ваше лицо.

– Убийство? В полицейском участке? Вы должно быть шутите.

Он не шутил.

***

– Сегодня, безусловно, печальный день в истории Атифиса, – сказал церковник. – От лица великих Церквей хочу выразить мои соболезнования всем полицейским, что работали под началом комиссара Гарвальда Эгрина. Я знал его долгое время… И хотя наши отношения нельзя было назвать дружескими, но то, что произошло сегодня, безусловно огромная потеря для всего Атифиса. О, великий свет, даруй ему вечный покой.

Асмер шумно втянул сигаретный дым. Голову наполнил шум, мысли которого глушили окружающий мир, затыкали голоса чувств, оставляя лишь ненависть.