Сердце красавицы склонно к измене

Утром следующего дня я сидела в приемной банка «Волжский» в мягком кожаном кресле под гигантской пальмой с дырявыми пятнистыми листьями и теребила свою электронную записную книжку в надежде среди разрозненных пометок обнаружить ответ на главный вопрос — кто заказчик. Справа от меня на длинном диване в ряд сидели посетители, ожидающие приема, все сплошь важные и солидные господа в элегантных костюмах с кожаными портфелями, папками и крутыми борсетками от «Гуччи». Трое господ сидели в креслах по другую сторону, а те, кому не хватило места, ожидали приема стоя, сильно нервничая при этом.

Конюков, закрывшийся в своем новом кабинете управляющего банком, отчего-то не спешил начинать прием. Утром я со всеми предосторожностями доставила его до банка. Теперь сидела и ждала старую секретаршу, которая, по полученной от клиента информации, должна появиться на работе. Закончив лечение, она, несмотря на полученную инвалидность, собиралась вернуться в банк. Портняжный настойчиво посоветовал Конюкову принять ее в качестве личного помощника. Новая секретарша, белокурая, миниатюрная девчонка лет восемнадцати, была родственницей Генриха Августовича и по своей молодости и неопытности едва управлялась с мини-АТС и факсом. О делопроизводстве вообще речи не шло. Конюков, прибыв в офис, первым делом проверил входящую корреспонденцию и очень расстроился, обнаружив там абсолютную неразбериху.

Несколько важных писем нашлись отдельно, подсунутыми под ксерокс. За это секретарша получила мягкое внушение, со скидкой на родственные связи. Уже в кабинете Конюков шепнул мне, что Портняжный специально подсунул ее, чтобы отслеживать все его действия. По моему мнению, данное предположение было не лишено смысла.

Тем временем в приемной назревал скандал. Мужчина с внушительным бриллиантовым перстнем на пальце возопил, что не намерен ждать тут какого-то управляющего, когда он удосужится его принять.

— Я нужен банку, а не вы мне, — громогласно объявил он и ушел, ворча: — Августович говорил подъехать с утра, проблемы порешать, вот и порешали. Лучше некуда.

Остальные тоже начали роптать. У секретарши на коммутаторе высветился звонок по внутренней линии. Она сняла трубку и, обращаясь ко мне, бросила:

— Елена Максимовна, зайдите к Андрею Кондратьевичу.

— Евгения Максимовна, — поправила я ее терпеливо и поднялась с кресла. На лице секретарши моментом проскользнуло легкое недоумение:

— Ой, извините!

Я вошла в громадный кабинет с наглухо зашторенными окнами и вопросительно посмотрела на клиента. Тот сидел за столом в кресле с высокой спинкой над ворохом бумаг. При моем появлении он вздрогнул, оторвался от документов и как-то застенчиво спросил:

— Много там, в приемной, народа?

— Порядочно, — ответила я, не понимая, к чему он клонит.

— И откуда набежали только, — вздохнул Конюков тяжело, — первый день на работе. Дарье сказал, что меня ни для кого нет, и полюбуйтесь. — Он сделал паузу, а потом осторожно продолжил: — Евгения Максимовна, а как думаете, кто-то из них не может меня того — достать пистолет и пристрелить? Вдруг среди них убийца?

— На маньяка никто из них не похож, а профессионалы так не действуют, — ответила я, — хотите, я их буду обыскивать при входе, или пригласим парня из службы безопасности здания с металлодетектором.

— Нет, вы что? — отмахнулся клиент от моего предложения как от ереси. — Ладно, идите.

Я вышла, а он начал прием. Опасений, что ему грозит беда, у меня не было, поскольку в здании имелась достаточно мощная охрана и камеры при входе. Какому киллеру нужны такие сложности, если есть сотня более простых способов избавиться от человека, не подставляя себя. Минут через двадцать появилась Анастасия Сливянская — бывшая секретарша Портняжного, я ее ждала. Высокая, фигуристая, она напоминала тех женщин из русских селений, которые способны на скаку остановить коня и в горящую избу войти — только бы не стирать да не заниматься готовкой.

Одета Сливянская была в оливкового цвета юбку и белую блузку, поверх которой накинут жакет в тон юбке. На ногах — лодочки на высоком каблуке серебристо-оливкового цвета. Русые волосы до плеч завиты в маленькие колечки. Симпатичное простое лицо, с которого насмешливо смотрели большие голубые глаза. Мое внимание приковала грудь девушки размером даже поболе, чем силиконовые прелести жены Конюкова. Не из-за этих ли достоинств Портняжный так трепетно заботился о судьбе своей бывшей секретарши?! Другой на его месте мигом бы вычеркнул из списков инвалида. Войдя, она, щурясь, посмотрела на новую секретаршу и весело воскликнула:

— Что, заняла мое место, сестричка?! Надолго ли?

Родственница Портняжного покраснела, не зная, что сказать. Сливянская сжалилась над ней и произнесла с грустной улыбкой:

— Да не тушуйся, сейчас выпью стакан воды и посмотрю, что ты тут натворила в мое отсутствие. На вид ты сообразительная, освоишься. А на нет и суда нет.