Сердце кугуара (СИ)

— И в чем проблема? — его взгляд с интересом нырнул в вырез ее блузки. А там было на что посмотреть. Чем-чем, а объемом груди природа Еву не обделила. Да и вообще, в свои двадцать семь девушка была довольно фигуристой. Пышная грудь, округлые ягодицы и узкая талия составляли контраст, приятный мужскому глазу.

— А сам не знаешь? Туда уже лет пять никого не пускают, особенно журналистов. Эти мутанты, или как их там называют, ведут замкнутый образ жизни и очень не любят, когда кто-то пытается влезть в их дела. С чего ты взял, что они меня примут?

Сергей тяжело вздохнул.

— Не мутанты, Ева, а веры. Новый вид человека, выведенный искусственно.

— А по мне хоть джедаи! — она в сердцах хлопнула папкой по столу. — Хватит пялиться на мои сиськи, Серж, я серьезно с тобой говорю!

— И я тоже серьезно. — Он откинулся на спинку кресла и сложил руки на животе. — Это твой шанс, Ева. Глава Химнесса сам связался с нами, сам предложил дать интервью.

Девушка недоверчиво покачала головой:

— Но почему я?

— Это его решение. Мы хотели послать более опытного сотрудника, но он выбрал тебя. Справишься — получишь собственную колонку на третьей странице. Нет — так и будешь бегать по кабинетам с бумажками. Я же помочь хочу. Да, его голодный взгляд, устремленный на ее грудь, был прямым доказательством того, как он горит желанием ей помочь!

Ева с трудом сдержала рычание. Что ж, сама ж захотела. В ее возрасте быть в редакции девочкой «на побегушках» уже не солидно, а расти по карьерной лестнице без связей и блата не так-то легко. Особенно, если ты мать-одиночка и вечно то сидишь на «больничном», то берешь отгулы или отпуска «за свой счет», когда не с кем оставить ребенка.

— Вы сговорились, — устало вздохнув, она рухнула в соседнее кресло. — Серж, я не могу. Ну, куда я сына пристрою? Эта поездка не на один день, сам понимаешь.

— Понимаю, — мужчина слегка улыбнулся. — Но и ты пойми. У нас тут не «Красный крест», а коммерческая организация. Такой шанс выпадает раз в жизни. Увидеть веров своими глазами, взять интервью у главы резервации. Ты хоть понимаешь, как тебе повезло? Да любой журналист за такое бы душу отдал! Решай, либо ты выполняешь задание и получаешь ставку плюс премиальные, либо…

Ева подняла руку, останавливая его:

— Все, я тебя поняла. Это месть за то, что я тебе отказала?

— Месть? — Серж расплылся в довольной улыбке. — Ну что ты, даже не думал.

— Так я и поверила. Ладно, когда?

— Самолет на третье число. У тебя есть два дня, чтобы решить все проблемы. Командировка на остров Химнесс за счет фирмы. Мы забронировали отель на сутки. Ни в чем себе не отказывай.

— Отлично.

Ева рывком поднялась. Два дня это катастрофически мало. Но если она хочет получить место в редакции, она должна все успеть — кровь из носу!

Уже на пороге ее задержал голос Сержа:

— Да, и еще. Говорят, эти веры очень любвеобильны. Будь осторожна. Мне бы не хотелось, чтобы с тобой что-то случилось.

Она даже не оглянулась. Вышла, раздраженно хлопнув дверями, и только в приемной, под испуганным взглядом молоденькой секретарши, позволила себе процедить: — Муд-д-дак!

* * *

Димку пришлось в срочном порядке отправлять к матери, то бишь к единственной бабушке своего прыткого отпрыска. Пятилетний малыш — плод недолгой любовной связи — был рад внеплановому приключению. Еще бы, у бабули в селе столько всего интересного, намного больше, чем в детском саду! Один кабан Жорж чего стоит! А если дед еще позволит из ружья пострелять… м-м-м…

Он мечтательно жмурился, сидя на заднем сиденье такси, и уже строил планы на ближайшие дни.

Ева с улыбкой следила за сыном. Она всегда была видной девушкой, привлекательной, и знала, что мужчины смотрят ей вслед. Вот и закрутила на последнем курсе роман со студентом с соседнего факультета. Причем не по любви, по совету подружки. Глупо? А кто в таком возрасте может похвастать бездной ума?

Результатом этой романтической связи стал Димка — голубоглазое чудо, единственный мужчина, получивший законное место в Евином сердце и право творить все, что пожелает.

Ева сына любила настолько, что даже не возмущалась, когда Игорь отказался его признавать. Записала на свою фамилию и тихо радовалась, что не придется ни с кем делиться этим крошечным лучиком счастья.

Родители этой радости почему-то не разделили, хотя, надо отдать им должное, и лишнего недовольства не показали.

Приняли все, как есть, и все эти годы помогали по мере сил. Вот и теперь Анна Михайловна — мать Евы — поджав губы, приняла внука на содержание.

— Надолго? — окинула дочь изучающим взглядом.

— На пару дней. Я в командировку.

— Смотри мне. Знаю я ваши командировки.

— Ну, мам, не начинай, — Ева поморщилась.

— Ох, да что с тобой говорить, — мать устало махнула кухонным полотенцем, которое держала в руках. — Главное, себя береги.

Два дня спустя Ева вошла в самолет с единственным чемоданом и маленькой дамской сумочкой, в которой лежали кредитка и документы. А еще пузырек с успокоительным, которое она принимала уже около десяти лет. С тех самых пор, как ее, выпускницу средней школы, едва не изнасиловал неизвестный мужчина.