Сердце куклы

Почему ее невероятная интуиция, шестое чувство, которое всегда подсказывало верный путь, не остановила ее тогда? Что было бы проще, остановится, развернуться и без всяких крыльев взлететь обратно по склону… Но внутренний голос не нашептал даже самого легкого сомнения, и она ушла навстречу восходу, чтобы больше никогда не увидеть властелина своей души.

Вскоре после начала своего рокового путешествия Флай встретила Антона. А выяснив, что они с сыном Семаргла состоят в дальнем, но родстве, Охотница рассказала новоявленному брату о своем драконе. Но познакомится им, так и не было суждено.

Драконы, не смотря на все свое могущество, не смотря на крылья и невероятные магические силы, все же уязвимы. Особенно в человеческом облике. Не так уж сложно догадаться, что кровь таких невероятных существ, как драконы, тоже обладает особой силой. А кого кровь привлекает больше всего? Правильно, вампиров.

Это было за гранью боли. Невозможная смесь физических и духовных мук огнем выжигала ее тело и ее душу. В тот момент у Флай не было никаких сомнений: она умирала. Но Рок не был столь милостив к Охотнице, потому что смерть была во много крат лучше, того, что довелось пережить ей. Ее душу рвали тупыми когтями тысячи обезумевших, даже не кошек — разъяренных львов. Ее сердце раз за разом обливали жутким кислотным коктейлем — царской водкой. По ее телу проходили судороги ТАКОЙ боли, что пытки ада показались бы ей прохладным озером покоя.

Но все проходит — муки Эос закончились. Осталось только опустошение и жуткое понимание: никакая она больше не Эос. Да и как можно оставаться Душой Дракона, если твой дракон МЕРТВ!

Странно, но после этого "интуиция" Флай рассказала все и полностью. И КТО убил, и почему, и даже имя…

С тех пор Охотница не могла обрести душевный покой, вся ее жизнь стала посвящена одной единственной цели — убивать проклятую нежить, в надежде отыскать того, кто сделал ее жестокой, одержимой, несчастной. Именно поэтому она перед тем, как нанизать очередное вампирское сердце на золото меча, задавала один и тот же вопрос: "Твое имя, тварь!?".

Но сейчас, на этой Чикагской улице под проливным дождем, в ожидании наступающей грозы… она была почти счастлива. Потому что скоро, очень скоро она наконец-то воссоединится со своим любимым. Флай знала, что и он не мог обрести покой в ином мире — не мог переродиться — как и она не знала мира на этой земле. Недавно дракон пришел к своей бывшей Эос (хотя, Эос не могут быть бывшими, по крайней мере, Флай чувствовала, что она со своим драконом все еще связана) во сне. Она была бессмертной, то есть не могла скончаться от старости, болезней и самоубийства — уйти вечноживущим можно только в сражении, но он раскрыл ей один секрет — как оказалось, она может умереть по собственному желанию. Просто захотеть — и они снова будут вместе…

Первая молнии разлилась по чернильному небу, на мгновение осветив темный урбанистический город. Раздался первый глухой раскат грома, но в ушах Флай он прозвенел звоном колоколов. Ей хотелось взлететь — растворится в энергии небес. Хотелось раствориться, чтобы ушли последние отголоски боли. Иногда, уходить — это все, что остается, если жизнь не приносит и не может приносить радости, если безмолвное отчаяние стало твои вечным спутником. И она уйдет навстречу своему дракону, и их души вновь станут едиными.

Но это будет еще не сегодня. Сегодня Стрекоза лишь любуется молнией, но не спешит взлететь к ней навстречу. Гореть — это совсем не больно. Ты просто растворишься в огне, станешь огнем…

Глава 20. То ли девочка, то ли наважденье

Антон смотрел на равнодушное фарфоровое личико, в голубые глаза, в которых сверкали отголоски молний. Он пытался разгадать их тайну, но никак не мог понять, что на самом деле творится в сердце куклы. Долл сидела на подоконнике, прислонившись к ледяному стеклу, но взгляд ее все время украдкой возвращался к семарглу.

— О чем думаешь? — спросила она, наконец, не выдержав молчания. Потому что, кажется, у девушки неожиданно проснулось чувство вины и активней всего оно было в тишине.

— Я как раз гадаю, о чем можешь размышлять ты сейчас?

Загадочная полуулыбка мелькнула на губах вампирессы. Но отвечать она не торопилась, теребя свои светлые волосы, то пытаясь одной рукой заплести в косу, то просто накручивая локон на палец.

В конце концов, она уставилась в грозовую темень застеколья и только спрятав свои глаза, заговорила.

— Ты не знаешь, почему мне не получается врать тебе, правда вольно-невольно срывается с языка?

— В смысле? — удивился Охотник.

Девушка негромко вздохнула, поражаясь его непонятливости.

— В прямом. Я умею врать, но с тобой у меня абсолютное не получается это делать. Так что, это тоже часть мистических способностей семаргла?

— А о таком понятии как совесть ты, Долл, не задумывалась?

Блондинка насмешливо фыркнула и помотала головой.

— Ну уж нет, я скорей поверю в твой особый дар. Этакий магический "детектор лжи"…

— Бред…

— Ага, полный.