Сердце лётного камня

– Словом, глупость все это была, и не стоило мне на нее соглашаться.

Ансель молчал, а Ника старалась не смотреть на юношу, уж очень ей было неловко.

Неловко ей было и вспоминать события той ночи. Тогда в ее душе смешались радость и горечь, страх перемен и восторг от предвкушения, ожидание полетов и чувство вины перед отцом. Она настолько разрывалась между этими противоречивыми чувствами и взаимоисключающими желаниями, что боялась, как бы наутро не передумала и не осталась в Кибири.

Остаться в Кибири… Ника невольно вздрогнула от одной лишь мысли.

– Пойдем, – неправильно понял ее реакцию Ансель. – Становится слишком холодно. Проводить тебя до дома?

Ника удивленно уставилась на юношу. Он предлагает проводить ее?

– Вообще-то по правилам светского общества это делается наоборот, – со смешком заметила она.

– Никогда не считал нужным идти на поводу этих правил, если они мне мешают, – ровно, без малейшего позерства заявил Ансель, и Ника немедленно поняла, что он не рисуется и не пытается выглядеть этаким романтичным бунтарем, а и впрямь так считает.

Что удивительно, это делало его еще более привлекательным.

Осознав, что считает Анселя привлекательным, Ника только тряхнула головой: что за глупые мысли лезут ей в голову?!

Но магия ночи воздушных шаров все еще бурлила у нее в крови, и девушка чувствовала себя свободной, хмельной и готовой к обычно несвойственным ей безумствам – словом, такой же, как в тот вечер на Ассамблее в Кибири накануне ее отъезда. И потому, подумав над предложением Анселя, неожиданно для самой себя согласилась:

– Хорошо, проводи!

* * *

Ансель проводил Нику до дверей ее пансиона в Шатрах. Даже таким поздним вечером жизнь в этом колоритном, пестром районе Сириона продолжалась. Шатры были полны причудливых маленьких кафе, уютных галерей, творческих мастерских и ателье, магазинчиков, торгующих нелепыми, но милыми сувенирами, тесных театральных студий – и атмосферой свободы, которая доступна лишь тем, кто променял предсказуемую жизнь с надежной работой с восьми до пяти на вольные хлеба человека искусства.

– Спасибо, – поблагодарила Ника своего спутника. – Это было… непривычно, – добавила она.

– Ты так часто провожала кого-то до дома? – поднял бровь Ансель.

Девушка на миг задумалась, а потом засмеялась и покачала головой.

– Вообще-то ни разу, – призналась она. Запрокинула голову, отыскивая взглядом окошко их с Агатой комнаты. Там горел свет, значит, ее подруга уже вернулась. – Спасибо, Ансель, – еще раз поблагодарила она, но уже не за то, что он ее проводил. – Это был замечательный вечер. Давно я не чувствовала себя так… так свободно, – усмехнулась она тому, какое слово выбрала.

– Я тоже, – ответил он, с некоторым удивлением понимая, что и ему понравился этот вечер и что он тоже несколько часов не вспоминал о своих проблемах, с которыми уже почти привык жить.

– Тогда до встречи, – попрощалась Ника.

– До встречи, – эхом откликнулся Ансель и зашагал прочь.

…Только когда Ника зашла в их с Агатой комнату, она поняла, что на шее у нее до сих пор повязан шарф юноши.

* * *

Анселя поджидали на входе в Пестрый квартал. Оттеснили в тень между двумя уличными фонарями – все в черном, лица скрыты наброшенными на голову капюшонами.

На миг у юноши возникло ощущение дежавю. Только на сей раз никто не наставлял на него револьвер, и они были без монкула. Хотя Вальди на него очень походил.

– С праздником, – поприветствовала Анселя Рина. Стоявший с ней рядом юноша молча кивнул. – Хорошо отметил?

Ансель чувствовал в вопросе подвох, но не понимал, в чем он.

– Неплохо, – настороженно ответил он.

– Тебе надо поддерживать с ней отношения, – твердо заявила Рина.

– С кем? – не понял Ансель.

– С этой девушкой, будущей авионерой. С которой ты запускал бумажный шарик.

Ансель нахмурился. Он был готов сотрудничать с Либератом, потому что они обещали ему помочь узнать, что случилось с Мией… и потому что они работали над тем, как превратить монкулов обратно в людей. Но ему не нравилось то, что за ним, оказывается, следят.

– Зачем? – спросил он.

– Она – обладательница одного из самых крупных аэролитов, и именно она будет управлять тем новым авионом, который вы собираете… Кстати, молодец, что попал в эту команду; если ваш авион окажется действительно настолько хорош, насколько это выглядит на бумаге, ты вполне можешь стать вхож в Министерство полетов и добьешься своей цели в рекордные сроки.

– Это я и сам понимаю, – проворчал Ансель. – А Ника-то вам зачем?

– Если она будет управлять вашим авионом, то очень скоро станет одной из самых значимых авионер Арамантиды. Ты понимаешь, какой доступ будет у нее в министерстве?

– Но этот доступ будет у нее, не у меня, – резонно, как ему показалось, заметил Ансель.

Рина усмехнулась:

– Но ты же всегда можешь попросить ее о маленьком личном одолжении!

Ансель оторопел от неожиданности.

– Ничего себе «маленькое»! «Эй, Ника, не хочешь ли ты сделать одолжение своему знакомому механикеру, с которым ты виделась целых два с половиной раза, и покопаться в секретных документах министерства, чтобы помочь ему узнать, что случилось с его девушкой?»