Сердце луны

Оседлав лошадей, мы выехали с отцом в сторону нашего гостевого домика. Небольшая избушка в лесу вмещала просторную комнату с камином и отгороженный закуток с печью, столом и лавкой: достаточно, чтобы отдохнуть с дороги или провести несколько часов в лесной тиши, в уединении. Я заварила чай с мелиссой, отец растопил камин, чтобы создать уют. Мы сидели в креслах, наслаждались танцем огня, слушали треск поленьев и молчали, посвящая друг другу драгоценное время. Отец вздохнул, отставляя чашку в сторону, а я улыбнулась: сейчас наверняка начнёт наставлять меня на семейную жизнь, давать советы и говорить, что я безумно быстро выросла.

– Валерия, я желаю тебе одного: будь счастлива со своим мужем. Будь счастлива по-настоящему.

Я вскочила с кресла и подбежала к отцу, обняла его за шею и зарыдала, словно маленькая девочка. Мои чувства обострились: слишком влюблена, слишком счастлива, слишком уязвима, обезоружена, застигнута врасплох, поэтому не могла сдержать эмоции. Слёзы радости бежали без остановки, а отец лишь хлюпал носом, кряхтел, гладил меня по руке.

Я знала, что буду счастлива со своим князем, я точно знала.

***

Лето угасало, наступала пора сбора урожая, а мы с князем Демианом возвращались из города Шоуш, где гостили несколько недель у прекрасного бургомистра Лорра Вайста, теперь уже друга нашей семьи. Я познакомилась с его женой, леди Роуз, и милыми годовалыми двойняшками, что навсегда заняли место в моём сердце. Тогда внезапная нежность и сентиментальность настолько обуяли меня, что даже супруг удивлялся, чего это я реву дни напролёт. По возвращении домой посетила лекаря и огорошила не только Демиана, но и саму себя: я ждала ребёнка.

Новая волна счастья утопила нас с князем – он тоже стал чувствительнее, переживал о каждом моём вздохе, недовольном взгляде, не подпускал никого, охраняя покой.

Вскоре мы переехали в новый дом, что выбрал Демиан: уединённый особняк с каменными стенами вокруг, словно крепость. Князь нанял десяток стражников и новых слуг, и уже тогда мне впервые почудилось, что он чем-то слишком обеспокоен. Война за земли и власть развернулась в другой части королевства, дела города, парламента и совета шли успешно, врагов среди жителей мы не нажили (да и с чего бы?..). Мне было непонятно его желание отгородиться ото всех, запереться на засов – я ведь чувствовала, что моя беременность тут ни при чём.

А я жила этим и каждый новый день благодарила Небеса за своё счастье: засыпать и просыпаться с любимым человеком, целовать его, дразнить, гладить, прикасаться, говорить обо всём на свете, получать взамен больше в сто крат и понимать, что тебя любят и уважают. Я старалась не докучать Демиану, ведь хозяйских дел прибавилось к зиме, а из-за моей вынужденной медлительности, частой тошноты, перемен настроения я боялась ненароком обидеть его, в чём-то подвести. Глупо всё это, но тогда мне казалось, что так правильнее. Не надоедать, не мелькать перед глазами, словно назойливая муха, но заботиться в меру своих сил, не прибегая к помощи слуг. Однако любимый прямо говорил мне, что устаёт гораздо больше вдали от дома и скучает без меня. Как только князь приезжал домой, в наш особняк, то первым делом мчался в наши покои, где я всё чаще проводила время, с трудом выбираясь из постели. Я ворчала на неповоротливость и раздувшиеся ноги, огромный живот, а он наглаживал его и посмеивался, весь светился от счастья…

Когда до разрешения от бремени оставались считаные дни, Демиан принял решение, что не покинет дом, пока не услышит детский голосок: так боялся за меня и малыша, что не мог думать ни о чём другом. Как-то вечером я спросила его, прижимаясь к горячей груди:

– Скажи мне, Демиан, есть что-то, чего ты боишься? Какие страхи мучают тебя во тьме сонного лабиринта?

Муж удивился, усмехнулся в усы по привычке, поглаживая моё плечо.

– Вот уж не ожидал такого вопроса, Валери. Я переживаю о нашей семье, ты ведь и так это знаешь. Вы – самое дорогое для меня, что есть на свете. А больше мне не за что бояться.

Он чмокнул меня в щёку и улыбнулся. Морщинки собрались вокруг глаз – такой родной, такой тёплый, как я раньше жила без него, как засыпала?..

– Ну нет же, милый. Я говорю о твоих снах. Ведь ты стал тревожнее, я давно заметила, но не хотела докучать… ночью ты, бывает, бормочешь что-то, затем тяжело и часто дышишь, словно в агонии. Я глажу тебя по голове, и ты вновь успокаиваешься. Но сейчас это повторяется всё чаще, и вот я решилась спросить: ты помнишь поутру, что мучает тебя? От чего ты бежишь или от кого?

Демиан вздохнул, чуть прикрыл глаза, и я будто заранее поняла, что он сейчас схитрит и переведёт тему, но не хотела уступать.

– Что-то случилось? Или это то, о чём мне не следует знать? Твоё прошлое? Я приму всё, я пойму. Мне бы очень хотелось знать, что беспокоит моего мужа, моего любимого человека…

Князь вновь поцеловал меня, прижал сильнее к себе и едва слышно произнёс: